— Итак, судя по вашему настроению, вы назначили мне встречу явно не для того, чтобы выразить свою симпатию. Впрочем, я это предполагал, только терялся в догадках, зачем мог вам понадобиться.
Какая проницательность! Сонда смотрела в его смеющиеся глаза и уже сомневалась в том, что готова полететь с ним куда бы то ни было. Пути к отступлению у нее все еще оставались. Эрик пока не догадывался о том, что невеста собирается в такую даль. Но в этом случае ей придется изобретать причину, по которой она решила встретиться с Кэрри. Не требовать же с него деньги за разбитую вазу, это было бы нелепо.
Сонда больше всего боялась выглядеть нелепой, а другие предлоги в голову не приходили. Кэрри смотрел на нее и ждал ответа. Вскоре ее молчание приведет его в недоумение, а затем он вновь возобновит дурацкие шутки… Этого Сонда вынести не могла.
— Иногда я бываю в «Шарминг плэйс»… — начала было она.
— Успел заметить. Правда, я впервые увидел вас позавчера, а я завсегдатай этого бара.
— Проверьте зрение. — Сонду взбесило то, что ее ложь не выдержала критики. — И не перебивайте меня!
— Умолкаю.
— Вчера я тоже была там. Вы меня не заметили, но зато я вас слышала и очень даже отчетливо… — Сонда пристально смотрела на Кэрри, пытаясь разглядеть в его лице признаки беспокойства. Он прекрасно владел собой, ни один мускул на его лице не дрогнул, — но глаза… В них-то Сонда и прочитала тревогу: шутовские огоньки потухли, глаза потемнели, посерьезнели от предчувствий. — Вы разговаривали с Арчи о поездке на Мадагаскар. — Сонда заранее решила не оправдываться в том, что она подслушала разговор. Тактика оправданий ни к чему не приводит. В отличие от тактики нападения, которую она умело использовала. — Об очень важной поездке на Мадагаскар…
Теперь главное — выждать паузу. Пусть он заговорит первым, признает себя пораженным. Сонда вычитала об этом приеме в «Театре» Моэма. Героиня романа, известная и талантливая актриса, пользовалась им и на сцене, и в жизни. Надо сказать, пользовалась весьма успешно. Сонда отважилась на «паузу» впервые. Правда, раньше в этом приеме не было нужды.
Надо отдать Кэрри должное, он сопротивлялся. Сопротивление заключалось в том, что он тоже молчал. Молчал и смотрел на Сонду. Не вопрошающе, не выжидающе — своим пристальным взглядом он пытался вынудить Сонду заговорить первой.
Со стороны их парочка смотрелась престранно — вначале разговор на повышенных тонах, затем долгое молчание и два испепеляющих взгляда, направленных друг на друга. Впрочем, обоим было наплевать на то, что думают о них окружающие. Кэрри мучительно соображал, что он может предпринять, Сонда жаждала вырвать из него первое слово. И жажда ее была утолена: Кэрри заговорил: