— Да?
— Привет, Рената.
Этот голос она меньше всего хотела слышать, вернее меньше всего ожидала услышать. В шоке даже не сразу прореагировала.
— Говорит Анджер. Я рад, что застал тебя дома. Звоню уже второй раз. Ты что, приболела?
— Какое это имеет значение?
Тео сразу уловил ершистость в ее тоне, но ответил довольно миролюбиво.
— Послушай, я понимаю, расстались мы не очень дружелюбно…
Рената хмыкнула.
— О'кей, черт побери, скверно мы расстались, — признался он.
— Скверно? У тебя талант на эвфемизмы.
— Тогда скажу прямо, чтобы не ходить вокруг да около. Ты уже позавтракала?
Такой неожиданный вопрос сбил Рену с толку.
— Еще нет.
— Тогда сделай нам обоим одолжение, о'кей? Я почти не спал, мой пустой желудок урчит, настроение ни к черту.
— Какая жалость! — сказала она, нащупав чуть ироническую, пожалуй, самую верную, спасающую положение интонацию.
— Коли нам не удаются вечера, возможно, поможет утренняя встреча?
— Боюсь, у меня нет аппетита.
— Ты посмотришь на меня и сразу разохотишься.
Они оба вернулись к тому словесному пинг-понгу, который помогал непринужденно и легко общаться.
— Я заеду за тобой через полчаса. Где заказать столик? В «Олд стар»?
— Рассчитываешь поразить девушку дорогой закуской? Да у нее кусок в горле застрянет. Она терпеть не может, смертельно ненавидит самодовольных пижонов. Надеюсь, девушка выразилась более чем прозрачно?..
Тео хохотнул.
— Как вода в стакане!
— Меня радует, что иногда мы с полуслова понимаем друг друга.
Сделав паузу, Тео откашлялся:
— Ты сейчас сидишь или стоишь? Лучше сядь, а то в обморок упадешь.
— Я не кисейная барышня.
— Послушай, Рена, забудь все мои намеки, подозрения и т. д., ну, ты знаешь, что я имею в виду… В «Трибуне» накопилось столько дел, что без хозяйки не разобраться. Ты прекрасно справлялась с этой ролью… у отца. Надеюсь, удостоишь чести и сына…
У Ренаты, действительно, чуть ноги не подкосились. Скажи же хоть что-нибудь, приказала она себе.
— Если ты в знак благодарности надеешься услышать стук моих коленок об пол, то напрасно.
— Мне достаточно узнать, что мои извинения приняты, благодарности я требовать не вправе. Прости меня, и все… Хотя бы ради того дела, в которое ты столько вложила.
Самую чуточку Тео лукавил. Он нуждался в Ренате Бранч не только как в человеке, знающем свое дело. В глубине души он хотел, чтобы они были постоянно рядом. Насмешливая, дерзкая, могущая вывести из равновесия взглядом или словом, она удивительным образом взнуздывала его. Давно он не чувствовал такого прилива жизненных сил, не чисто мужских, что само собой, а именно жизненных… Это для него самого явилось неожиданным открытием.