Допив кофе, Тео промокнул губы бумажной салфеткой и вопросительно глянул на нее:
— Ты можешь делать сразу два дела?.. Тогда ешь и слушай. Я хочу отчитаться о проделанной работе.
Рената недоуменно вскинула брови.
— Прошедшие дни оказались — как бы это сказать — интересными.
— Надо же? Тебе повезло.
— Скорее их следовало бы назвать трудными. Но кое-что решить мне все-таки удалось.
— Что именно? — изумилась Бранч. — Неужели уломал Шварца?
— Представь себе — да! С нашим долгом он подождет.
Рената отметила про себя слова «с нашим долгом» и в душе ее потеплело.
— А что «Скакун»?
— Похоже, ты одна можешь Чеса подхлестнуть, иначе закопается.
— Так ему же осталось снять два-три прохода! — всплеснула она руками. — Он что, намерен заниматься этим еще месяц?
— Не знаю… Зато знаю, мы должны немедленно снять павильон десятого этажа.
Ее изумлению не было предела.
— Но это же опять деньги, Тео?!
— Причем немалые. Но лучше их вложить сейчас, чтобы не кусать локти потом.
Рената усмехнулась.
— У меня как раз есть сто долларов…
— На карманные расходы хватит, а уж на мульт-станок вряд ли…
Анджер с наслаждением наблюдал, как меняется ее лицо. Как загораются надеждой глаза. Он ведь только что сказал ей о том, о чем Рена и мечтать не смела.
— Кстати, ты наверняка знаешь фирму, где его приобрести?
— Это не проблема.
— Я так и думал. С деньгами я что-нибудь придумаю, а ты заказывай… И решай наконец вопрос с Джоем Хедли. Я не знал, куда деваться от редакторши, требовавшей либо его, либо замену.
— Нет, только Хедли! Другого на месте ведущего я не представляю.
— Тебе лучше знать, — твердо сказал Анджер, заставляя себя не вспоминать укол ревности, который он почувствовал, увидев Ренату и Джоя на банкете.
— Он поломается-поломается, но согласится хотя бы попробовать свои силы в пилотном выпуске. А там посмотрим.
— Я не очень понимаю, что такое пилотный выпуск, да бог с ним, — махнул рукой Тео.
— Нечто вроде генеральной репетиции, фиксирующейся на пленке… Что еще? — В ее голосе звучало нетерпение, родная стихия увлекала, и она сама не замечала, с каким азартом в нее погружается.
— Художник ошарашил меня какой-то хижиной. Будь добра, объясни… От него я толком ничего не добился.
Рената расхохоталась.
— Неудивительно. Он человек немногословный, но художник милостью Божьей!.. Понимаешь, когда мы с ним обсуждали, как должна выглядеть студия субботнего ток-шоу Хедли с приглашенными собеседниками, то оба сразу отказались от стола с креслами по обе стороны. Обстановка должна быть необычной. Как будто человек — будь то общественный деятель, политик или простой работяга — оказались отрезанными, оторванными от привычного мира. Он остался где-то там, далеко, и судить о нем они теперь могут предельно правдиво и честно. Как обитатели планеты, почувствовавшие и красоту и жестокость оставленной ими Земли… Планету чисто технически воссоздать невероятно сложно, хотя такая мысль была, дорого и сложно, а вот хижину наш художник, пожалуй, сумеет, тем более видел такую не так уж далеко от Чикаго.