Вдруг на меня будто накинули петлю, затянули вокруг туловища и резко потянули назад.
Как я удержалась в седле – сама не понимаю, как не потеряла равновесия за эти, показавшиеся вечностью, пару мгновений.
Магическое лассо исчезло так же внезапно, как и появилось. Зато возник навязчивый голос в мозгу: «Вернись, остановись, мы не тронем тебя!». Он медленно, но верно перерастал в приказ, мне стоило большого труда не подчиниться, не натянуть повод.
И тут по груди веером разошлось приятное тепло, разрушавшее колдовство. Источником его оказался вовсе не амулет Садерера, а мамин агат. Он нагрелся и будто начал светиться. Точно, он светится.
Будто на прикосновение любовника, более приглушенным сиянием ему ответил кулон ангерца – и вот я, словно богиня, окружена ореолом. Он неоднородный – сердцевина серебристая, а края – колючие, цвета пламени.
Где-то я что-то о подобном читала… Смешение магий! Но ведь этого не бывает, не уживается тёмная магия со светлой… Я пригляделась – всё верно: искрящееся солнечное полукружье Дня и рваная, изогнутая лента иссиня-красной, темнеющей на глазах Ночи.
Значит, он наложил какое-то заклинание, поставил защиту? Светоносный, тогда я должна буду всю жизнь молиться за его душу!
По движению воздуха я ощущала, как бессильно бьётся, пульсирует, отражаясь от моего щита, магия имперского мага. Это самое главное, самая страшная своей необратимостью опасность, которая мне угрожала: от людей можно попытаться убежать, от волшебника – невозможно.
Осторожно оглянувшись, прикидывая разделявшее меня и солдат расстояние, я, наплевав на дорогие мне пару минут назад приличия, кое-как перекинула вторую ногу через луку седла – пусть уж увидят моё нижнее белье, пусть заклеймят срамницей, чем отдадут в руки палачу. В том, что в случае чего попаду именно к нему, я не сомневалась: теперь мне припишут не только наведение порчи, но и убийство секретаря Наместника, и кражу секретных государственных бумаг.
Сидеть по-мужски было больно, зато надёжнее.
Намертво вцепившись в шею мерина, я пустила его в галоп.
Лишь бы только солдаты не начали стрелять! Но, похоже, им был дан приказ взять меня живой.
Не останавливаясь, я пролетела ближайшую деревушку, распугав домашнюю птицу и игравших в дорожной пыли ребятишек.
Я не смотрела, куда еду, главной задачей было удержаться в седле, что оказалось совсем-совсем непросто. Спасибо натренированным тяжелыми томами рукам, а то бы разбилась на первом же повороте!
Но грива у мерина, однозначно, поредеет.
Я не знаю, сколько скакала, в каком направлении двигалась – просто доверилась чутью лошади, периодическими ударами по бокам не давая ей перейти с галопа на рысь.