Тот, на мгновение забыв, что в данный момент находится в человеческом обличии, зарычал.
– Все! Джигиту больше не наливать! – оборвал попугая Алеша и начал отнимать у него бурдюк.
Ара так яростно отмахивался кинжалом, что главе экспедиции пришлось апеллировать к Вано:
– Слушай, усмири своего абрека, он нам трезвый нужен.
Вано захлопал глазами.
– Зачэм?
– Свадьбу по-русски делать будем. Без всякого воровства. Сколько раз на криминал нарываться можно?
– Русский свадьба нэ пьют? – заинтересовался джигит.
– Вообще-то пьют,– честно признался Алексей, отдергивая руку.
Кинжал жениха пропорол бурдюк, и пернатый джигит горестно закудахтал над усохшей емкостью.
– Ара, нэ харашо! – укорил друга Вано.
Попугай рухнул навзничь.
– Вах! – Вано так резво кинулся к другу, что с него слетела бурка, но сразу успокоился, как только попугай поднял бурдюк и начал остатки рубиновой жидкости выжимать себе в клюв.
– Ну все! Если ты сейчас своего кунака в чувство не приведешь,– разозлился Алексей,– всех уволю.
– И меня? – полюбопытствовал Елисей.
– И тебя на хрен заодно. Хватит дурью маяться! Вас ждут великие дела, а меня – Роксана! Подъем!
– Наши великие дела буксуют, шеф,– ехидно мявкнул Васька.
Алеша мрачно посмотрел на верблюжий хвост, мотающийся перед его носом. Караван, в хвост к которому они пристроились, был очень большой, длинный, и он был не один.
– До ночи будем париться,– мрачно мявкнул Васька,– а сметаной тут и не пахнет. А я жрать хочу.
– Потерпи,– попросил его Елисей,– видишь, таможня зверствует.
– Таможни испугался! – выгнул спину кот.– А если я зверствовать начну? Я, между прочим, в одиночку на медведей ходил.
Елисей снисходительно улыбнулся.
– Ты с ним поосторожнее,– деликатно намекнул Алеша брату,– а ты, хвостатый, ТТ все-таки сдай. Думаешь, не знаю, где ты его прячешь?
– Чем тебе мой ТТ помешал? – Васька, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от земли, взмыл в воздух.
– Тем, что он там, где не надо, лежит, тем более без глушителя. Грохоту наделаешь, всех провалишь. Ни свадьбы, ни птички…
– Не может быть!
– А ты проверь.
Васька подскочил к Вано, душевно полоснул когтями черную подкладку бурки, которую сам прилаживал еще в Черном Замке, готовясь к походу, выдернул оттуда пистолет и озабоченно осмотрел его.
– Какая сволочь глушак сперла?
Попугай приоткрыл глазки.
– Хан Хучум… ик!
Жених сидел на плече Вано и тихонечко, пьяно икал.
– Чего-о-о?..– выпучил глаза Васька.
– Ты ж сам рассказывал: ежели его навертеть на стрелу,– напомнил коту Елисей,– то выстрел будет абсолютно бесшумный.
– Вот я ему и падарыл… ик! – сообщил жених.– От чыстого сэрдца!