Из посторонних же никто не смел пристать к ним».
Это значит, что храм они так и не освободили. Захватили часть культового сооружения, крутили там свои дела и не позволяли в них вмешиваться. Никому.
Но администрация решила вмешаться, нельзя было мириться с таким беспределом.
В самом деле, представьте себе, что сегодня группа иеговистов захватила часть Софийского собора (к примеру) под лозунгом «мы здесь будем жить».
Как себя, по вашему мнению, поведёт патриархат?
«Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти, и наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную темницу».
Как ловко расставлены акценты! Первосвященник — еретик.
Очень смелое заявление, и это ещё мягко сказано. С другой стороны, темница была народной.
В народных темницах запоры были очень хлипкими — для таких горячих парней, как апостолы.
Ученики Христа бежали из темницы, но не из храма. Утром они опять поучали народ в соломоновом притворе.
Первосвященники возмутились. Они приказали привести смутьянов для разборок.
— Что вы творите, ребята? Мы же запретили вам проповедовать в храме.
Пётр выступил вперёд и ответил за всех:
— Вы нам не указ. У нас есть свой начальник — «которого вы умертвили, повесив на древе».
Интересный момент, Пётр упорно избегает слов о распятии и настаивает на том, что Иисус был именно повешен. Этим он породил множество кривотолков и споров, которые продолжаются и сегодня.
От себя замечу, что выражение «повесили на древе» принадлежит не Петру, а евангелисту Луке. Надо помнить об этом.
«Слышав это, они разрывались от гнева, и умышляли умертвить их».
Старая церковь не собиралась терпеть инакомыслия на своей территории.
Но не все были настроены так решительно, были и более умеренные священники.
«Некто фарисей по имени Гамалиил» выступил в синедрионе с предложением отпустить апостолов живыми. Но из храма изгнать.
Аргументировал он свою позицию тем, что сектантов в стране пруд пруди, и не надо хоть чем-нибудь выделять этих. С ним согласились.
Пётр и его команда были изгнаны из храма.
«Они же послушались его и, призвав Апостолов, били их и, запретив говорить от имени Иисуса, отпустили».
Вот так, отпустили. Но сначала немного побили — для порядку.
«Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие…»
Они потирали ушибленные места и радовались. А Пётр ещё и думал.
Подумать было, о чём. Из храма их выгнали. Трибуны больше не было. Мало того, рухнула надежда захватить церковь изнутри и преобразовать её «под себя».
Все эти гулянки в фарисейских домах и перешёптывания с членами синедриона ни к чему не привели. Церковь не собиралась делиться влиянием и принимать в свои ряды инакомыслящих. Надо было придумать что-то новенькое.