— Трудный предстоит бой, — вздохнул Утробин.
— Это будет действительно бой. Единственное оружие — сплоченность и бдительность. Надо забыть о себе, может быть, зубы в десны вдавить придется, но терпеть, чтобы спасти тех, кто остался на наших руках.
— И зубы вдавливать, и язык прикусывать!
Положив руку на плечо Утробина, Ковшов продолжал:
— О вас знаю. О себе скажу немного. Прошу верить мне. Я готов к самому худшему…
— Вы думаете, фашисты скоро будут в городе?
— Черт их знает. Могут дать и передышку.
Помолчали. Утробин понизил голос:
— Сообщаю, что запасы продовольствия у нас немалые. Не хотел говорить при всех. Позавчера привезли изрядно. По складу не оприходовано, документы в бухгалтерию не успели сдать…
— Отлично. И не проводите по бухгалтерии. Пусть это будет резервом на всякий случай. Ищите, что еще осталось на складах и везите в санаторий.
— От населения же продукты принимать надо. И чтобы не обидеть, да и конспирация нужна.
— Тоже верно.
Они хорошо поняли друг друга. Беседой оба остались довольны.
В больнице между тем шла оживленная работа. Она была привычна и понятна. Все, кто пришел в госпиталь и остался там, нашли себе дело. Иван Иванович Лукин работал до войны эвакуатором в санатории имени Пирогова, в госпитале он стал старшим санитаром. Сегодня трудолюбивый санитар взялся за санпропускник. Накачал воды в котел, натаскал угля и разжег топку. Ему никто не давал приказаний, он и сам знал, что сейчас нужно делать.
На кухне рабочие столовой растопили плиту. Весело потрескивали дрова в топке, тихо гудело пламя. Повара Евгения Белецкая, Ашот Багдасаров, диетсестра Анна Фесенко принимали все, что приносили жители города, и ломали голову, что же готовить из самых разнообразных продуктов, имевшихся под рукой в малых количествах?
— Не знаю, чем и кормить. Одни фрукты, зелень, — сокрушалась Белецкая.
— Ладно, будем варить компот, — отозвалась Фесенко.
Но в это время на кухню вошли солдаты из команды выздоравливающих. Каждый был с тяжелой ношей. Глухо стукнули о пол мешки.
— Принимайте продукты, товарищи военповара первого ранга!
«Военповара» уже ощупывали и осматривали мешки. Сахар, рис, манка…
— Живем, Аня! — Белецкая посмотрела на горящую плиту. — Здесь мы не развернемся. Перетащим все в большую кухню. Сварим кашу.
— Конечно, кашу! Рисовую, с маслом, на молоке, — повеселела и Фесенко.
Солдаты, взвалив на плечи тяжелые мешки, понесли их в большую кухню госпиталя.
Сестры и няни оборудовали палаты. Койки и матрацы были на месте, но в помещениях много пыли. Стали мыть — кончилась вода. Всполошенные, прибежали к инженеру госпиталя Каспарову.