Встретил Утробина. Был он утомлен и, что называется, взмылен.
— В бане были? — не без сарказма спросил Ковшов.
— Да, помылся…
— Моетесь, а уголь растаскивают. За одну ночь уплыло столько…
Утробин улыбнулся:
— Потому и мыться пришлось.
Ковшов недоуменно посмотрел на Утробина, глаза которого смеялись.
— Не поняли? Мы за ночь набили углем два подвала. С глаз убрали.
— Фу, чертовщина! А я думал, замерзать придется.
По оккупированному городу шли на свое дежурство работники больницы. Полицаи, фашисты подозрительно оглядывали нарукавные повязки с красным крестом, останавливали:
— Куда идешь?
— На дежурство.
— Где дежуришь?
— В больнице общества Красного Креста.
— Какое еще общество? Большевистские штучки!
Приходившие приносили в больницу известия о последних событиях. Несколько человек опоздали: угодили на митинг у «Савоя».
Вечером стало известно, что полиция арестовала секретаря горисполкома Сазонова, который не успел вовремя скрыться. Его избили и уволокли в помещение санатория «Ударник».
Весь день ждали в больнице оккупантов. Ждали и боялись визита. Когда стемнело, Ковшов облегченно вздохнул:
— Еще день и ночь отсрочки.
Ночью снова в топке горели связки старых историй болезни. Были они не так объемисты, как первые, но врачи приносили их чаще.
Когда больница Красного Креста делала первые свои шаги, Чеботарев уже был занят организацией амбулаторного лечения больных и раненых. Сколько их нашло приют у жителей города — этого никто не знал. Неизвестно было число их и Чеботареву. Но, наблюдая, как разбирали раненых с вокзала, как расходились они из госпиталей, он отчетливо представлял, что их не одна сотня. Многие из них уже знают о том, что в санатории имени Пирогова открыта больница Красного Креста, остальным об этом станет скоро известно. В случае необходимости они или сами придут в больницу, или обратятся за помощью жители города, на чьих квартирах находятся раненые.
Чеботарев решил, что при больнице надо иметь амбулаторный медицинский пункт. Он был создан. Заведовал им врач Бабушкин — отличный хирург, человек большой смелости и исключительной честности. Тяжелая болезнь подкосила его здоровье. Остатки своих сил Бабушкин отдавал обслуживанию раненых. Уже первые дни показали, как необходимо было наладить амбулаторное лечение: в медицинском пункте ежедневно бывало по пятьдесят-шестьдесят человек, а в некоторые дни — и до сотни. Приходили люди с товарной станции, с окраин города.
— Как самочувствие? — спрашивал Чеботарев.
— Нормально.
Но скоро в эти короткие ответы было внесено разнообразие: