Они двинулись к воде.
— Ой! — Он вручил ей маргаритки. — Это тебе.
— За что?
— Ну, можно сказать, в качестве извинения за то, что я оторвал тебе голову.
Фрэнки вынула руки из карманов и приняла цветы с искренним смехом, пуская на ветер все напряжение, бессилие и стыд прошедших выходных. С этого момента их руки оказались свободны. Ее страх заискриться уменьшался с каждым разом, как их пальцы случайно соприкасались.
Мелоди с Джексоном пошли за ними следом по солнечной травянистой дорожке вдоль реки.
— Ребят, я просто поверить не могу, что слоняюсь вместе с… — Бретт притормозил и уселся. — Погодите. Так что вы такое, а?
— Мы предпочитаем именоваться ЛОТСами, — объяснил Джексон, выдергивая одуванчик из земли и раздирая его стебель на полоски, словно сыр-косичку. — Люди, отвергающие традиционные свойства.
— Клево. — Бретт улегся на спину и закинул руки за голову. — Так значит, вы все — ЛОТСы?
— Я — нет, — сказала Мелоди.
— Верно, — согласился Бретт, припоминая. — Ты — КРУТ.
— Что-что? — Фрэнки хихикнула, взбивая волосы, чтобы Бретт почувствовал запах ее вишнево-миндального шампуня.
— Крепи Расово Угнетенного Товарища! — с гордостью процитировал Бретт.
Мелоди зааплодировала.
— Отличная память!
— Так чего, Джексон, этот ролик с тобой был настоящий?
— К несчастью. — Джексон сорвал другой одуванчик. — Что-то в моем поту приводит в действие эту трансформацию.
Фрэнки села.
— Кстати, раз уж об этом зашла речь — тебе здесь не жарко? — спросила она, внезапно испугавшись, что сейчас объявится Ди Джей и сорвет их свидание.
— Не беспокойся. Я подстраховался. У меня ж не совсем ветер в голове. — Он постучал по мини-вентилятору в кармане спортивной куртки. — Игра слов намеренная.
Фрэнки рассмеялась над этой банальной шуткой, но лишь потому, что была счастлива. Она улеглась и принялась смотреть на белые полосы в небе.
— Я четко помню, как в первый раз увидела тебя, — сказала она Бретту. Бретт перекатился на бок и подпер голову рукой.
— Правда?
Фрэнки кивнула.
— Это был первый день в школе. Вы с Беккой стояли за мной в очереди в столовой и разговаривали, и она сказала что-то насчет того, чтобы сделать из задницы монстра подставку для карандашей.
Бретт покраснел.
— Ой, блин, я помню эту фразу. Ужасно противно.
Он снял свои зеленые «Ray-Bans» и принялся протирать стекла подолом рубашки.
— А почему ты не сказал ей ничего?
Бретт внимательно посмотрел на нее, обдумывая ответ. Фрэнки заискрила, но совсем чуть-чуть.
Он надел очки.
— Бекка по-своему хрупкая.
— Ха! Если она, по-твоему, хрупкая, что ты скажешь обо мне? — пошутила Фрэнки, указывая на свой шов на шее.