Тут густо несло навозом, и я поспешил удалиться вслед за стражниками, представляя, что творится в этом стиснутом со всех сторон камнем дворике в летнюю жару.
Обойдя вокруг замка и по привычке запомнив пути проникновения и отхода, я вышел прямо на тренировочный двор замкового гарнизона. Было шумно — звон оружия, хлопки тетивы, бряцанье доспехов сочеталось с азартными выкриками и беззлобными матюгами тренирующихся. Тренировалось, правда, меньшинство — большинство же тусовалось в сторонке и базарило за жизнь, временами подбадривая сражающихся.
Наверно, я прошел бы спокойно, если бы в толпе не оказалось того самого стражника, стоявшего у дверей зала. Все-таки его задели за живое приставания Тэсса к служанке, а то, что в наличии оказался только я, его не смутило.
— А-а, да это тот самый телохранитель, что прибыл вместе с послом! — достаточно громко для того, чтобы я услышал, сказал он друганам. — Кажется, он заблудился.
— Что-то не похож он на телохранителя, — оценивающе глядя на меня, заметил средних лет стражник с седыми висками. — Больно хлипок.
Забавная манера разговаривать, будто я и не человек вовсе, а так, мебель. Лучшая реакция в этом случае — просто пройти мимо, но уж больно это сложно. А я ведь собирался еще с ними подружиться. На самом деле, они нормальные ребята… для своего времени, а это обычная проверка на вшивость. Ну, давайте уже, пора переходить на личности.
— Слышь, телохранитель, — бросил тот самый стражник дверей зала, — а говорят, что ты больно хлипок для настоящего бойца, а?
— Правда? — я остановился и наморщил лоб. — Надо же, а я думал, что размеры тут не главное. — Довольно сложно издеваться над людьми, которые не догоняют, что над ними смеются, а мне хотелось дать понять, что я над ними именно издеваюсь. — Это как с членом, — пояснил я. — Все считают, что, чем больше, тем лучше, хотя на самом деле важен-то результат. Понятно?
Кажется, понятно было не очень, но в предложении он уловил упоминание о мужском достоинстве, которое обязательно используется при оскорблении, и открыл рот для ответной тирады, но его прервали.
— Хорошо, чесать языком ты горазд, — вступил в разговор седой. Похоже, десятник. Я заметил, что с интеллектом у него все в порядке, да и говорить умел. — Но ты же понимаешь, что мы не можем позволить себе бросить на произвол судьбы уважаемого посла, оставив его на попечение неизвестно кого? — он отлично понимал, что у его бойцов чешутся кулаки проверить нового, на вид безопасного, телохранителя, да еще и чужака. Да и самому интересно.