Петроград. 27 ноября 1917 год.
Большие напольные часы пробили десять. За окном, в тусклом свете фонаря было видно, как бушует непогода. Капли дождя вперемежку с мокрым снегом барабанили по стеклу.
Аркадий Петрович Дубинин и Иван Никифорович Остальский, перед сном, как обычно, пили чай в гостиной. Было весьма промозгло, но теплые домашние халаты спасали от холода.
— Эх! Хорошо дома! — заметил Аркадий Петрович, подливая профессору кипятку из пузатого медного чайника.
— Не скажите, Аркашенька, не скажите…
Иван Никифорович поднялся, подошел к окну и задернул штору. На улице было темно, лишь отблеск единственного в переулке фонаря мелькнул на его очках. Профессор тяжело вздохнул:
— Еще год назад я бы согласился с вами, но теперь…
— А что теперь?
— Многое изменилось, Аркаша. Думалось мне, что изменимся только мы, а тут, дома, все останется по-прежнему… а вон оно как вышло!
— Да ладно вам, профессор, уж чего мы с вами только не пережили!
— Сдается мне, Аркашенька, предстоит нам пережить еще больше, не тот уже наш мир… совсем не тот…
Словно в подтверждение его слов, с улицы послышался сухой треск винтовочных выстрелов. Стреляли где-то далеко, но тревога, захватившая Ивана Никифоровича, передалась и Аркаше, однако он решил не выдавать этого, чтоб не расстраивать профессора еще сильнее:
— Да полноте, Иван Никифорович! Ну, подумаешь, власть сменилась! Нам-то что до этого?
— А вот как выкинут нас Советы из дома — тогда будет тебе "что"! — голос профессора дрогнул. — А то и расстрелять могут, как буржуев и интеллигенцию…
— Бросьте вы, ради бога! Ну когда это мы с вами буржуями-то были? Разве что Лиля… — Аркадий глупо хихикнул, — …так об этом же никто не знает.
Иван Никифорович улыбнулся. Аркаша недоуменно посмотрел на него, потом обернулся. Он сидел спиной ко входу и не заметил, как в гостиную, совершенно бесшумно, вошла его супруга.
— Ой! — Аркадий Петрович покраснел.
— А я-а ду-умайю, монархи-исты еще возьму-ут реванш, — Лилия Бланш подошла к столу и уселась рядом с Аркашей.
— Эх, Лилечка, не дается вам русский язык, — усмехнулся профессор.
Лиля обиженно посмотрела на Аркашу.
— Не расстраивайся, дорогая, у тебя отлично получается! Иван Никифорович шутит, — Аркадий нежно обнял жену за плечи и притянул к себе. — Хочешь чайку горячего?
Лиля кивнула.
— Что это?! — испуганно прошептал профессор.
Снизу раздавался какой-то шум.
— Именем реввоенсовета! — хрипло проорал неприятный голос.
Послышался топот.
— Ну, что я тебе говорил, голубчик?! — профессор вскочил и бросился к дубовому секретеру, трясущимися руками отыскивая в кармане ключик. — Что я тебе говорил?! Вот и пришли по нашу душу!
