Противнику надоело прыгать. Наверное, он подумал, что изучил врага, и Люм станет легкой добычей. Он ринулся вперед и ткнул в ронга огнем.
Люм взвыл. Он отскочил, стараясь уйти от жгучей боли. Страх стал так велик, что почти перестал ощущаться. Проснулась ярость. И в тот же миг, что-то словно взорвалось внутри него. Вновь пронизала острая боль, словно кто-то прорезал кожу. Он лишь успел подумать, что что-то изменилось в нем, как увидел металлические шипы, вонзившиеся в зазоры между пластин.
"Я умру! Я сейчас умру! Они воткнули в меня все это!"
И в следующий миг сообразил, что шипы появились из него. Это и было его новое оружие!
Мягкокожий отскочил назад. Но и Люм не растерялся. Он перевернулся в воздухе и приземлился на руки. В следующий миг, он обвил ногами мягкокожего и с силой рванул к себе. Боец орудовал пылающим факелом. Люм лишь кричал от ярости, которая затмевала боль.
Послышался противный хруст. Шипы вонзились голокожему в живот и грудь. Один вошел и голову. Чужая кровь закапала на ронга, просачиваясь между пластинами и обагряя его собственную зеленовато-сиреневую плоть.
Люм отшвырнул прочь тело. Он больше не боялся. И ярость исчезла. Он чуть недоуменно посмотрел на поверженного врага. Отчего-то стало немного стыдно, ведь убитый и врагом-то ему не был. Лучше бы его заставили сражаться с проклятым талраком!.. Хотя, в последнее время, среди чужаков, Рафхат стал почти братом. Люм запутался. Он устал.
* * *
— Ты смотри, смотри, что вытворяет! — Марбас залился смехом, откинулся назад и восторженно задрыгал в воздухе ногами.
— Я знал, что вам понравится! — Кха Грат смеялся вместе с ним. — Ну, кто поймет тонкую душу сонтариаца, как ни другой сонтарианец!
— Ой, спасибо! Ой, уважил, друг! — генерал вытер выступившие от смеха слезы. — А что еще забавного у тебя припасено? Хочу… — он задумчиво уставился в потолок.
— Следующая пара вас не разочарует. А пока вот…
Доктор схватил новое блюдо с пирожками, и угодливо подставил его под руку Марбаса. Начальник полиции покосился на пирожки. В его глазах мелькнула некоторая нерешительность. Затем он громко рыгнул и взял пирожок.
— Отличные пирожки.
— Да, я тоже всегда так говорю. Господин, генерал, вот видите, как много у нас общего.
— Угу… пирожки… и предштавления у тебя жамечательные…
— И не только, — Кха Грат решил, что подходящий момент наступил. — Я немного наслышан о вашей проблеме. Эта… Лиа Ланш…
Генерал сморщился. Он жевал все медленнее и под конец выплюнул пережеванный пирожок и бросил объедки на блюдо. Но Кха Грат не обратил на это внимания. Сейчас ему стало не до пирожков. Он собирался совершить весьма рискованный шаг.