Охваченная яростью оттого, что мужчину никак не удавалось разбудить, Верваеке сорвала с него одеяло и изо всех сил ударила в бок рукояткой револьвера. Она услышала слабый хруст раньше, чем Сильвен завопил от боли. Затем он перевернулся и скатился с кровати на пол. Кларисса прислонилась спиной к стене, держа револьвер наготове:
— Я пришла за своими деньгами! Говори, где ты их спрятал, гребаный мудак! Говори! Говори, или я тебя убью!
На всякий случай она то и дело переводила револьвер с человека на его жену — впрочем, в этом не было необходимости, поскольку белокурая красотка лежала без движения, уткнувшись лицом в подушку. Верваеке вспомнила, что так же неподвижно лежал бездыханный ребенок. И эта глубокая, подводная тишина… В какое еще проклятое место она попала?..
Сильвен скорчился на полу, прижав руки к ребрам. Ему казалось, что он вернулся из какой-то другой, далекой вселенной или очнулся после криогенной процедуры, заморозившей его мозг на долгие века. Он не помнил, когда и как заснул. Какой сегодня день? Откуда привкус виски во рту и адская головная боль, способная разбудить и мертвеца? Откуда взялась эта полоумная, чьи вопли сверлят ему уши?
Внезапно яркий режущий свет едва не взорвал его черепную коробку. Верваеке нажала выключатель на стене.
— Но… Что…
— Деньги! Два миллиона евро! И поживей! У меня мало времени!
Сильвен схватился за край кровати, словно утопающий за борт лодки. Голова кружилась, неудержимо хотелось блевать. Его взгляд упал на тело жены. Только сейчас он обратил внимание на мертвенную бледность ее кожи и полную неподвижность, несмотря на яркий свет и громкие крики. У Натали очень чуткий сон, так почему же сейчас она никак не реагирует на происходящее? Сильвен почувствовал, как волосы поднимаются дыбом от ужаса. Он бросился к Натали и начал в отчаянии трясти ее все сильнее и сильнее, наконец почти с ожесточением. Но он уже понимал, что держит в руках сломанную марионетку, которую больше не приводят в действие невидимые нити. Безжизненное тело, еще теплое, но разделенное с душой навсегда. Пульса не было.
Из его горла вырвался хриплый звук — предсмертный стон агонизирующего зверя. Кларисса Верваеке отступила на пару шагов, невольно потрясенная таким внезапным поворотом событий — подобное зрелище в наши дни можно увидеть только в расиновских трагедиях. Через что еще ей придется пройти, чтобы вернуть свою добычу? Что означают все эти трупы, которые буквально устилают ее путь в последние три дня? Она хотела заговорить, приказать, но остатки человечности все же помешали ей. Револьвер в ее повлажневшей ладони нагрелся, стал почти обжигающим. Она крепче сжала рукоятку, вытерла пот со лба и снова заговорила: