Менеджер по кадрам с победоносным видом откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Итак?.. — с легким нетерпением в голосе спросил он.
Разумеется, этот мерзавец блефует.
— Я… видите ли… у меня еще несколько собеседований на этой неделе. Мне нужно подумать.
— У нас в «Медиа-Тек» не играют в дешевые игры! Мы не пытаемся искусственно занизить вам зарплату. Но вы нигде не будете получать больше. В нынешней экономической ситуации вам не стоит надеяться на чудо, ни здесь, ни где-либо еще. Мне не очень приятно вам об этом говорить, но все кадровики это знают.
— Но вы предлагаете мне зарплату новичка! А у меня стаж четыре года!
— Вам везде предложат то же самое. У нас нет недостатка в претендентах. Если один откажется — другой согласится. Как говорится, на войне уж чего-чего, а ружей всегда в избытке.
Виго больше не мог сдерживать гневно бушующую лаву. Еще вчера он принял бы это предложение. Но сегодня…
— А вот если бы вам самому снизили зарплату? Допустим, завтра вам скажут: Шарль, — правда, это не самое подходящее для вас имя, судя по вашему облику, но пусть будет Шарль, — так вот, Шарль, мы решили сократить вам зарплату на тридцать процентов. Это необходимо для выживания всего предприятия.
Собеседник резко выпрямился. Его шея раздулась, словно у игуаны, готовящейся атаковать врага.
— Простите?..
— Да-да, Шарль, вы всё правильно расслышали. На тридцать процентов. Так что вам придется как-нибудь обойтись без вашего «мерседеса» самой дешевой модели, ваших поддельных костюмов якобы от дорогих фирм и вашей фальшивой рубашки от Лакоста.
Виго поднялся и подошел к огромному окну во всю стену, по-хозяйски заложив руки за спину. Наконец-то он чувствовал себя здесь комфортно. Снизу, с мостовой, поднимались запахи асфальта и металла. Ответвления шоссе на Дюнкерк и Париж едва просматривались в слабо светящейся дымке выхлопных газов. Виго решил продолжить выступление, хотя единственный зритель и без того уже был близок к обмороку.
— Шарль, вы прекрасно зомбированы и мотивированы — вы идеально чистый продукт современного общества потребления. В начале века в шахты отправляли лошадей для вывоза умерших. Этих лошадей ослепляли, чтобы они не видели всего того ада, через который им предстояло пройти. В наши дни нечто подобное делают с людьми. Ничего не изменилось. Готов спорить, ваша жизнь — это «дом-работа-санаторий, дом-работа-крематорий». У вас жена, двое детей, собака. Возможно, Лабрадор по кличке Медор. Когда вы возвращаетесь домой, дети уже спят, а жена дремлет на диване в гостиной, уже не в силах вас больше ждать. Вы живете на свету вашего предприятия и в тени вашей семьи. Ваши деловые поездки в Париж вас ужасно выматывают, но вы никому об этом не говорите, вы все терпите и страдаете молча. Или я ошибаюсь?