Тем временем из штаба дивизиона командующему армией генералу А. Еременко докладывали о данных радиоразведки. Теперь задумался командарм:
– Вы уверены, что противник оставляет Керченский полуостров? – спросил он радиоразведчика. – Если так, то мы отменим артподготовку и двинем войска вперед. Но кто будет отвечать за неудачу?
Представитель дивизиона подтвердил информацию, но попросил для проверки выслать вперед разведчиков.
Разведчики проникли в тыл врага. На глубину в три километра они не встретили ни одного немца.
Так подтвердились данные разведчиков маневренной группы.
Перед наступлением на Курской дуге Гитлер издал приказ. Обращаясь к войскам, участвующим в операции, он призывал: «Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом... Могучий удар, который будет нанесен по советским армиям, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этого сражения может зависеть все...»
Фашисты жестоко просчитались. На южном крыле Курской дуги немецкие войска в течение шести дней предпринимали отчаянные попытки ударами танковых дивизий прорваться в направлении Томаровки, Обояни, Курска.
Самолеты-разведчики постоянно следили за полем боя. В немецких штабах от них ждали сообщений об отходе советских войск. Но доклады были иные: отхода частей Красной армии не наблюдалось. Фашистские дивизии всюду несли значительные потери.
Безуспешные попытки добиться успеха заставили противника во второй половине дня 11 июля начать перегруппировку своих дивизий для нанесения удара на Прохоровку. Однако об этом замысле немцев советскому командованию пока ничего не было известно.
... Ночью с 11 на 12 июля командующий Воронежским фронтом генерал армии Николай Ватутин отдавал приказ командарму 5-й танковой армии Павлу Ротмистрову на переброску войск из Прохоровки на Обоянь.
В это время в землянку командующего вошел начальник разведки фронта генерал Виноградов. Он был взволнован. Услышав разговор Ватутина с Ротмистровым, разведчик обратился к генералу армии.
– Товарищ командующий, этого делать нельзя.
Ватутин удивленно вскинул брови.
– Четыре танковые дивизии противника повернули с обояньского направления и продвигаются в сторону Прохоровки.
– Откуда такие данные? – уточнил командующий.
– Сведения радиоразведки и нашего воздушного разведчика. Он видел колонны примерно в 400–500 танков, которые движутся в направлении Прохоровки.
Ватутин посоветовался с членом военного совета, начальником штаба, задал уточняющий вопрос Виноградову: можно ли доверять данным разведки? Получив утвердительный ответ, он отменил приказ о переброске 5-й танковой армии на обояньское направление и нацелил Ротмистрова на подготовку войск к бою с вражескими танковыми частями.