Санни попыталась отпихнуть его, но Ник держал ее как в тисках. Слегка откинувшись, он потянул ее за собой.
— Не сбежишь, — весело поддразнил он, но глаза оставались серьезными.
— И не собираюсь. — Но в душе было меньше уверенности, нежели в словах. Просто необходимо хоть немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. — Ты здорово вляпался, да? Твои никогда не делали секрета из своего пожелания увидеть нас вместе. Мне бы не хотелось разрушать их радужные надежды, обманывать ожидания.
Он поднял ее кисть к своему лицу, прошелся губами по чувствительным изгибам запястья. Откуда он знает, каких мест следует касаться? Совсем недавно ей и самой они были неведомы.
— Позволь мне беспокоиться о своей семье самому. — И опять град поцелуев осыпал запястье. — В данный момент я именно там, где мне хотелось бы оказаться. А все прочее пусть идет своим путем. — Он накрыл ее собой. — Сейчас мне хотелось бы заботиться лишь о тебе.
— Мне и так неплохо. — Более того, просто замечательно, подумала она. Его тело было теплым, каждое движение будоражило кровь. Ее бедра уже начали двигаться в ответном танце, когда она заметила: — Кстати, относительно этики взаимоотношений с подчиненными — я просто в восхищении.
Он хмыкнул, прижимаясь все сильнее.
— Знаешь, мне нравится быть… в центре событий.
— Да уж, — прошептала она, чувствуя, что он проник внутрь нее. Все мысли о том, что будет, когда они покинут спальню, как ветром сдуло. Осталось только удовольствие, наслаждение, настолько сильное, что сконцентрироваться на чем-то ином оказалось выше ее сил. — Боже всемогущий, да…
* * *
Санни поглубже зарылась в подушку, приоткрыла глаза самую малость, чтобы узнать, который час. И тут же подскочила на кровати. Кровать не ее. И давно уже не вечер. И даже не ночь. В окно ярко светило солнце.
Ее руки коснулась теплая ладонь.
— Эй, иди назад.
О боже! После любви она решила, что подремлет минутку-другую, а потом попросит Ника отвезти ее домой — ему и самому надо проверить, как дела в ресторане. Это происходило — она откинула волосы с лица, поискала глазами часы — девять часов назад.
— Что такое? — Ник настойчиво требовал ее внимания.
От одного взгляда на него у нее перехватило дыхание. Черноволосый, смуглый, распростертый на белоснежных простынях. Нельзя выглядеть настолько завораживающе привлекательным. Ее тело не могло не откликнуться на его призыв, не прислушиваясь ни к каким доводам здравого смысла.
* * *
— Мне надо идти, — сказала она.
— Если надо, то пойдешь. Однако могу я спросить, что произошло?
— Ну, во-первых, разве тебе не надо уже быть в ресторане?