Тут я подхожу к заключительной части саги о Кернкроссе. Пропущу уже описанное исчезновение Маклина и Бёрджесса, не повторюсь, рассказывая о допросах и мужественном поведении Филби. После войны МИ-5, поднаторевшая на отлове немецких шпионов, взялась за своих, и Кернкросс попал «под колпак» контрразведки. Замечал ли он наружку? Принял ли он всерьез первый допрос, устроенный ему в сентябре 1951 года? Уверен, что да. За 15, будем так считать, лет работы с нами Джон Кернкросс — «Моцарт», «Лист», «Карел» — превратился в опытного разведчика.
Особенно насторожили его вопросы о принадлежности к компартии. Об этом, по примеру американцев, и в Англии спрашивали всех и каждого, кто был раньше замечен «в левых».
Бытует версия, что все документы, собранные британскими спецслужбами о членах английской компартии, сгорели в канцелярии знаменитой лондонской тюряги «Скрабе». Название известное хотя бы потому, что из этой тюрьмы совершил фантастически дерзкий побег ныне здравствующий Джордж Блейк. Но правда ли, что все дела на членов компартии исчезли? Или это только вымысел, призванный притупить бдительность? Как бы то ни было, Кернкроссу доступ к секретным документам официально закрыли.
Всплыла и еще одна деталь. При обыске на квартире сгинувшего Бёрджесса обнаружили некие письма, вроде бы содержащие секретную информацию. Нашелся и свидетель, подтвердивший, что почерк их автора напоминает почерк Кернкросса. Но Джон сумел доказать, что никакой секретности бумаги не содержали — это всего лишь записки, которыми обменивались между собой госслужащие. Кернкросс «припомнил»: письма написаны аж в 1939 году! Обошлось без ареста, однако с государственной службы его быстро уволили.
Кернкросс залег на дно, и поиски его резидентурой оказались напрасны. Он то ли покинул Лондон и уехал в родную Шотландию, то ли махнул за границу, что было сомнительно, ибо это еще больше насторожило бы МИ-5. Скандал с Бёрджессом и Маклином то затихал, то вдруг разгорался нежданно ярким пламенем, а Кернкросс все пережидал и не появлялся на людях. Где-то и как-то скрывался. Умение не вылезать, затаиться, переждать — важное для разведчика качество. Вильям Фишер — Рудольф Абель в своих рекомендациях юному поколению нелегалов вспоминал, что иногда этот уход в себя, полное исчезновение могло продолжаться и полгода, и дольше…
Все же настойчивый и смелый связник Юрий Модин отыскал, «выкараулил» подопечного. Приблизился к нему сзади и громко — а как иначе при некоторой глухоте Джона? — назначил место и время встречи. «Карел» кивнул. Он понял и пришел.