Поначалу взаимодействовать с Филби, кодовое имя «Стенли», должен был другой резидент, прибывший в Нью-Йорк в марте 1950-го, а курьером между ними был Гай Бёрджесс, тоже находившийся в Вашингтоне. В июне 1950 года началась война в Корее, и данные, поступавшие от Филби и Маклина из посольства Великобритании в США, были просто бесценны.
Но резидент, так хорошо начавший и вроде бы даже завербовавший важного источника, вдруг оказался не на высоте. Когда весной 1951-го Киму стало понятно, что Маклин под угрозой, он обратился за помощью к резиденту — назовем его М. Но тот прореагировал слабо. Больше того, когда легальная резидентура заложила в тайник две тысячи долларов, предназначавшихся для Филби, М. почему-то не сумел отыскать указанного места. Как бы то ни было, внушительная по тем временам сумма до Кима не дошла. Закрались подозрения, а не присвоил ли резидент денежки? Провести расследование Центр приказал Вильяму Фишеру, а сам М. был на время передан ему в подчинение. Тут всплыли еще и другие факты денежных злоупотреблений: кажется, пропали предназначавшиеся на оперативные цели девять тысяч долларов. Резидента М., поначалу подававшего столько надежд, срочно отозвали в Москву, где с управлением, в котором трудились нелегалы, ему пришлось расстаться. Вин Арфей не без оснований полагает, что с тех пор связь с Филби осуществлялась через нелегального резидента Абеля. В его книге говорится, что Филби по разным поводам встречался с Абелем в начале 1950-х годов в Канаде…
После возвращения из США Фишер постоянно встречался с некоторыми из своих бывших агентов, работавших вместе с ним в Штатах. Дружил с Коэнами, часто вместе с женой и дочерью бывал у них дома на Патриарших. Виделся с Беном — Гордоном Лонсдейлом. А вот данных о связях с давно знакомыми ему людьми из «Кембриджской пятерки» никогда не публиковалось. Хотя есть тому свои причины. Гай Бёрджесс скончался вскоре после обмена полковника Абеля на летчика-шпиона Пауэрса. С Дональдом Маклином, который уже жил в Москве, он связей не поддерживал.
А с Филби… Да как-то не виделись, хотя Фишер знал, что его давний знакомец в столице. Оба не выражали желания встретиться. Слишком разные были люди. Аскет и скромник Вилли не понимал Кима. Ему было непонятно его тогдашнее пристрастие к спиртному…
Дружбы не сложилось. Впрочем, разве обязательно рабочие отношения должны заканчиваться дружескими объятиями и переходить в нечто большее? Зато сотрудничество за кордоном было плодотворным. Да таким, что и желать больше нечего.