— Тайных?
Нахтигал посмотрел перед собой с угрюмым и одновременно хитрым видом.
— Скоро за мной заедут.
— Как, сегодня ты еще играешь?
— Да, там все начинается только в два часа.
— Хм, это очень забавно…
— И да и нет, — засмеялся Нахтигалл, но на этот раз мрачно.
— И да и нет? — удивленно повторил Фридолин.
— Я играю в одном частном доме, но я не знаю, кому он принадлежит.
— Ты играешь там первый раз? — с возрастающим интересом спросил Фридолин.
— Нет, третий. Но на этот раз, вероятно, это снова будет в новом месте.
— Я не понимаю.
— Я тоже, — рассмеялся Нахтигалл. — Лучше не спрашивай.
— Да… — многозначительно протянул Фридолин.
— Нет, ты ошибаешься. Это не то, что ты подумал. Я многое повидал, знаешь, в этих маленьких городишках, особенно в румынских, есть на что посмотреть… Но здесь… — он немного отодвинул желтую занавеску, выглянул в окно на улицу и сказал, как будто про себя: — Еще не приехали, — а затем, обращаясь к Фридолину. — Экипаж. Меня всегда забирает экипаж, и каждый раз разный.
— Нахтигалл, ты меня заинтриговал, — холодно заметил Фридолин.
— Слушай, — сказал Нахтигалл после нерешительной паузы. — А если бы я взял тебя… — и затем неожиданно: — У тебя хватит смелости?
— Странный вопрос, — ответил Фридолин оскорбленным тоном завсегдатая студенческих пирушек.
— Я так не думаю…
— А что ты, собственно, думаешь? Тут требуется особенная смелость? Что может случиться? — и он засмеялся коротко и пренебрежительно.
— Со мной ничего не может случиться, самое большее, что сегодня я буду играть в последний раз — но это, вероятно, в любом случае, будет именно так, — и он снова приподнял занавеску.
— Ну, и что?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Нахтигалл, словно во сне.
— Рассказывай дальше. Раз уж ты начал… Тайное собрание, закрытое общество, собрание гостей?
— Я не знаю. В последний раз было тридцать человек, а в первый — шестнадцать.
— Бал?
— Конечно, бал, — казалось, Нахтигалл уже жалел, что вообще заговорил об этом.
— И поэтому ты там играешь.
— Поэтому? Нет. Я не знаю почему. Правда, не знаю. Я играю, я играю с завязанными глазами.
— Нахтигалл, Нахтигалл, что за сказки!
Нахтигалл наклонился ближе и прошептал:
— Но с не очень крепко завязанными глазами. Не так, чтобы я вообще ничего не видел. Сквозь черную повязку я вижу в зеркале… — и он снова замолчал.
— Одним словом, — сказал Фридолин нетерпеливо и с оттенком презрения, чувствуя, однако, как в нем нарастает необъяснимое волнение, — голые девки.
— Не говори так, Фридолин, — ответил Нахтигалл, словно оскорбившись, — Таких женщин ты никогда не видел.