И так как Фридолин не ответил сразу, Адлер продолжил:
— Аддисон, которого привезли от вас сегодня, лежит у нас в целости и сохранности. Вскрытие завтра в половине девятого.
Фридолин отрицательно покачал головой.
— Ах, вот оно что — пневматоракс! Гистологическое обследование со стопроцентной уверенностью констатировало саркому. Так что по этому поводу можешь не беспокоиться.
Фридолин снова покачал головой.
— Это дело личного характера.
— Ну что ж, тем лучше, — сказал Адлер. — А я уже подумал, что это муки совести погнали тебя к нам в столь поздний час.
— Это действительно связано с муками совести или, скорее, просто с совестью, — ответил Фридолин.
— Вот оно как!
— Одним словом, — Фридолин постарался, чтобы его голос прозвучал равнодушно, — я бы хотел взглянуть на одну женщину, которая сегодня вечером скончалась от отравления морфием здесь, в терапевтическом отделении. Она должна находиться здесь — некая баронесса Дубиски… — и он поспешно продолжил: — Мне кажется, что я несколько лет назад был случайно знаком с этой так называемой баронессой и хотел бы убедиться в том, насколько верно мое предположение.
— Суицид? — спросил Адлер.
Фридолин кивнул.
— Самоубийство, — поправил он, словно хотел таким образом снова подчеркнуть личный характер вопроса.
Адлер указал на Фридолина комично вытянутым пальцем:
— Несчастная любовь к ее высокоблагородию?
Фридолин несколько раздраженно ответил:
— Смерть баронессы Дубински не тронула меня никоим образом.
— Пожалуйста-пожалуйста, я вовсе не хотел быть бестактным. Мы можем сделать это сейчас же. Ко мне пока не приходило никаких запросов от криминальных медиков. Но в любом случае…
«Судебно-медицинское вскрытие», — запульсировало в голове Фридолина. Конечно, этот факт мог оказаться случайностью. Кто знает, было ли это действительно самоубийство? Фридолин вспомнил о двух мужчинах, которые так внезапно исчезли из отеля, узнав о попытке самоубийства. Это может оказаться тяжелое уголовное преступление. Может, ему следует обратиться в суд?
Фридолин последовал за доктором Адлером к полуоткрытой двери в конце коридора. Пустая комната с высокими потолками была тускло освещена двумя свечами, прикрученными к газовой лампе. Из четырнадцати или двенадцати столов были заняты лишь немногие. Некоторые тела лежали обнаженными, некоторые были прикрыты простынями. Фридолин подошел к ближайшему столу и осторожно приподнял простыню. Зеленый свет электрической лампы, которую держал в руках доктор Адлер, внезапно осветил покойника. Фридолин увидел желтое лицо мужчины с седой бородой и поспешил снова накрыть его простыней. На следующем столе лежало нагое тело худой молодой девушки. Доктор Адлер, подходя к другому столу, заметил: