Для обустройства этого уединенного жилища (по имени Уинтербрук-хауз) Агата выбрала спокойные сиреневые и белые тона. Ничего ярко-алого или ярко-бирюзового, дерзкие эксперименты остались в прошлом. Отчасти потому, что этот дом считался домом Макса, а мистер Мэллоуэн предпочитал сдержанность и утонченность. На первом этаже ему устроили просторный кабинет (из двух объединенных комнат), в кабинете стоял огромный стол, на котором удобно было раскладывать древние черепки, а из окна хозяин мог любоваться Темзой, поблескивавшей вдали, на расстоянии примерно в милю.
Зимние месяцы, холодные и промозглые, Мэллоуэны обычно проводили на раскопках. В ноябре 1934 года они отправились на северо-восток Сирии, в долину реки Хабур, “на разведку”, поскольку копать Макс теперь собирался там. Экспедицию согласилась оплатить Британская археологическая школа. Там были нетронутые пространства, принадлежавшие Сирии, находившейся под мандатом Франции[36]. “Terra incongnita”[37], – любил повторять Макс. Так что там предстояло копать и копать, и Агата, обожавшая познавать мир, радовалась грядущим открытиям[38].
Как водится, перед путешествием запасались новой одеждой и прочими необходимыми вещами. Агата везла с собой набор ручек с “вечным пером” и несколько катушек с лентой для пишущей машинки. Макс – уйму книг по археологии, очень редких и очень тяжелых. Обычно до самого выхода из дома в чемоданы что-то запихивали, и это создавало предсказуемые проблемы. В книге воспоминаний “Расскажи, как живешь” Агата писала: “В девять утра Макс приглашает меня в качестве груза для чемоданов.
“Если уж ты не сможешь их закрыть, – безжалостно изрекает он, – значит, они никогда не закроются!”
До Сирии надо было добираться на нескольких поездах. Завидев стоящий у платформы состав, Агата сразу настраивалась на походный лад. Она любила вокзальную суету и поезда, “их отдающий адской серой дымок, так не похожий на вялый керосиновый запах пароходов, предрекающий неотвратимую морскую болезнь. Поезд пассажиру друг, его паровоз пыхтит, окутанный облаком пара, и словно бы нетерпеливо приговаривает: “Я спеш-ш-шу… я спеш-ш-шу… ”
“Восточный экспресс” будил в душе ностальгические чувства и одновременно инстинктивную тревогу: а вдруг и впрямь случится что-то ужасное? Попутчики были веселы и беспечны, всем им (разумеется, за исключением Макса) было невдомек, что с ними рядом находится автор нашумевшего детектива “Убийство в “Восточном экспрессе”.
Эту девятнадцатую по счету книгу (американское название – “Убийство в поезде до Кале”) Агата посвятила человеку, который стал частью ее жизни: “М.Э.Л.М., Арпачия, 1933”.