Агата была потрясена: ее муж даже и не подумал с ней что-то обсудить, и вообще, вот так вдруг отказаться от военной карьеры…
Рождественские праздники, а потом и Новый год были омрачены этим внезапным решением. Наверное, Агата и дальше бы дулась на своего непредсказуемого мужа, но в январе на семейном горизонте появилось нечто гораздо более важное, чем причуды Арчи. Она сообщила новость ему, а потом и родичам (при очередном визите в Торки).
У Агаты некоторое время назад начались нелады с желудком, но в госпиталь она обращаться не стала, а пошла к их новому домашнему врачу, мистеру Стаббу, в жену которого еще в отрочестве был влюблен ее брат Монти. Доктор сразу определил, в чем причина недомоганий: миссис Кристи на втором месяце беременности и в августе станет матерью.
Арчи даже не сомневался, что родится дочь (поскольку к мальчику он ужасно бы ревновал, таков был его довод). Теперь он баловал жену вкусной едой и сливками. Разве можно без сливок? К счастью, ими Агата угощалась с удовольствием, как когда-то ее мать. Муж не позволял ей самой отодвигать стул от стола и собственноручно готовил особые блюда, а будущая мать взялась было шить распашонки, но ничего у нее не вышло.
Наблюдающей акушерки у Агаты не было, в 1919 году подобная опека молодых здоровых женщин еще не вошла в обычай. Никаких специальных клиник. Женщина сама должна была как-то справляться с издержками своего интересного положения: прилаживаться к тошноте, к обременительному весу, заранее озаботиться приготовлениями к родам. Порекомендовать что-то на этот счет могла только мать или уже обзаведшиеся детьми подруги.
Но от Торки до Лондона три часа езды, и заранее Клара тоже не могла приехать, поскольку у нее на руках была Тетушка-Бабушка. Слава богу, были и в Лондоне кое-какие знакомые, которые могли помочь и просветить. Разумеется, первейшей наперсницей Агаты была мудрая миссис Вудс. Она знала даже, что предвещает утренняя тошнота. “Тошнит – значит, будет девочка. От мальчиков случаются головокружения и обмороки. Пусть уж лучше тошнит”.
Давняя приятельница Агаты Нэн Уэттс (по мужу – Поллок) теперь жила в Челси, но прежняя дружба постепенно разладилась, не в последнюю очередь из-за разных материальных возможностей. У Нэн было много денег, даже позже, когда муж ее ушел к другой. Агате в ту пору приходилось экономить каждый пенни, попить в кондитерской чаю с булочкой и то было роскошью.
Уволившись из министерства, Арчи стал работать в Сити, его босс, весьма тучный господин, платил ему 500 фунтов в год, Агата все еще получала завещанные ей отцом 100 фунтов в год, Арчи полагалась военная пенсия, 50 фунтов ежегодно.