Она наконец решилась. Следуя объяснениям медсестры, они быстро разыскали кафетерий.
Мэри выбрала содовую воду в банке, он — апельсиновый сок. Они сели друг против друга за столик у окна, и хотя вокруг тоже перекусывали сотрудники больницы, Мэри внезапно охватило чувство неловкости. В такой близости от Тони ей приходилось в полной мере испытывать на себе его обаяние, и ей это не нравилось.
Мужчина не должен быть так красив, думала она, замечая кокетливые взгляды, которые бросали на него женщины. Голос Тони отвлек ее от этой мысли.
— Расскажи мне про Калифорнию.
Она вопросительно приподняла брови.
— Почему тебя это интересует?
— Потому что я хочу, чтобы ты на какое-то время перестала думать о своем отце. Кроме того, ты сказала вчера, что все сплетни о тебе совершенно несправедливы, а мне так хочется услышать правду. Как ты жила все эти годы с тех пор, как уехала из Радужной долины?
Мэри медленно отпила глоток воды, чтобы успокоить легкий спазм в желудке. Говорить о себе доставляло ей мало удовольствия.
— Мне в самом деле не о чем рассказывать. Я уехала к тете, сестре отца. Училась в колледже, стала бухгалтером, вышла замуж. Ничего необыкновенного или особенно интересного.
Выражение его лица заметно изменилось, стало строже, а взгляд упал на безымянный палец ее левой руки, где не было кольца.
— Так ты замужем? Я не знал.
— Была, — поправила она. — Мой муж умер два года назад.
— Наверное, это было сильным потрясением…
Мэри снова перевела взгляд на окно, выходившее в сад.
— Да. На заводе произошел несчастный случай. Он был владельцем винного завода. Ты слышал когда-нибудь о Кальдеронах?
— Ну конечно. Они появились на рынке несколько лет назад и вызвали много разговоров на собрании местной Ассоциации виноторговцев, потому что эти Кальдероны, казалось, возникли из ниоткуда.
Мэри печально улыбнулась.
— Так и было. Конечно, пришлось много поработать, и риск был велик, но Эдвард никогда не боялся риска.
— Ты, по-видимому, любила его, — спокойно произнес Тони. — Значит, теперь ты стала владелицей завода?
Она покачала головой.
— Нет. Завод в надежных руках Фрэнка, сына Эдварда.
Она улыбнулась, увидев замешательство на его лице.
— Нет, он не мой сын. Эдвард был старше меня и уже женат. Его дети почти моего возраста.
— И чем же ты занималась после смерти мужа? — продолжал расспрашивать он.
Она пожала плечами и провела пальцем по ободку банки с содовой.
— Продолжала работать по специальности — бухгалтером на заводе, но главным образом старалась не мешать Фрэнку и его молодой жене.
Она не добавила, что в последнее время, несмотря на то что они в общем-то неплохо ладили между собой, она все больше и больше чувствовала себя в их доме лишней.