Она обняла его и теснее прильнула к нему, но он оторвался от ее губ и склонился к шее, и она чувствовала на своей коже его обжигающее дыхание.
— Это невероятно… то, что ты делаешь со мной одним поцелуем. Мы только начали, а я уже готов сделать четвертый шаг…
— Четвертый шаг? — переспросила она задыхающимся шепотом.
Он поднял голову и посмотрел на нее невидящим взглядом.
— Ты поймешь, что это, когда мы сделаем его.
Его рука скользнула за ворот ее свитера, и у нее захватило дух, когда он коснулся чувствительной впадинки посередине груди.
— Ты такая мягкая, такая нежная, — бормотал он. — Я хочу видеть тебя, трогать тебя всю. Милая, ведь ты снимешь свой свитер?
Ее кольнула мгновенная неуверенность, но страстное желание, горящее в его глазах, заставило ее стянуть с себя свитер. Тепло, идущее от камина, не могло сравниться с пламенным жаром, который она почувствовала, когда Тони окинул взглядом ее обнаженную грудь.
Она не успела даже испытать неловкости, он не дал ей времени на это. Обняв ее плечи, он увлек ее за собой на ковер, потом рывком сдернул с себя свитер и лег рядом с ней.
Забыв о собственной наготе, Мэри засмотрелась на совершенные очертания его мускулистой груди, на которой курчавились темные волоски.
— Это уже третий шаг? — спросила она, задержав дыхание, когда он склонился к ее груди и коснулся губами розоватых сосков.
— М-м-м, не совсем, — пробормотал он, не отрываясь от своего занятия.
Соски начинали гореть, их словно покалывало иголками, и, когда он захватывал их губами, Мэри ощущала легкие спазмы внизу живота. Она чувствовала себя струной, которую натягивают все сильнее и сильнее, пока она вот-вот не лопнет.
— Тони, прошу тебя…
Он поднял голову и взглянул ей в глаза. Его рука скользнула вниз.
— Так хорошо, любимая? — Он начал массировать медленными кругами чувствительное место, и из ее губ вылетел тихий стон острого наслаждения, пронизавшего ее насквозь.
— И лучше, и в то же время хуже…
Она чувствовала, как опять теряет контроль над собой, но сейчас ей это было все равно.
Он ответил ей понимающей улыбкой, в которой мелькнула неожиданная горечь.
— Знаю. Со мной творится то же самое, когда я целую или касаюсь тебя.
Его руки становились все более настойчивыми. Когда из губ Мэри снова вырвалось его имя, он, встав на колени, одним быстрым движением освободил ее от розовых лосин и шелковых трусиков.
— Шаг номер три? — спросила она, чувствуя, что у нее дрожат губы.
Засмеявшись коротким чувственным смехом, он лег на спину и притянул ее к себе на грудь.
— Я вовсе не хотел, чтобы это звучало, словно процесс научного наблюдения.