.) А вот за что я, по правде, начальству благодарен был, что они — помните? — танцы в клубе на 18-й Линии Васильевского каждый день разрешали. И кружок танцевальный открыли. И биллиардную.
САША: Откуда тебя начальник факультета лично за ручку выводил! Помнишь?
ЮРА: Как же! Я с той поры эту руку не мыл ни разу!
ПЕТЯ: Танцы — это было здорово! Они расковали стеснительность молодости и способствовали активизации общения. Особенно с лицами женского пола!
ЮРА: Эх, помню, некоторые не только танцевали, но и… Володька Микулич рассказал мне, и я очень позавидовал. А он тогда говорит: хочешь, я и тебе устрою?
РАФИК: Устроил?
ЮРА: Да. Привёл в общежитие свою девушку с подругой, и потом оставили меня с ней.
МИША: Ну и?..
ЮРА (откровенно): Ничего не получилось.
РАФИК (он всегда был и продолжал оставаться большим поклонником женского пола): Эх, ты… Что же так? Микулич старался…
ЮРА (виноватым тоном): Тогда война с Финляндией была, помните, и в Питере затемнение. А я, наверно, занавеску на окне закрыл неплотно — дежурный и ворвался. Я на него и свалил. Но Володька вскоре ещё раз помог. Только косвенно?
МИША (он тоже не уступал когда-то Рафику): Это как же? Уточни!
ЮРА: Ну, мы тогда с ним вдвоём дежурили по общежитию на 19-й Линии. Он смылся на целый день, и я был за него. А по телефону к вечеру какая-то женщина названивать стала. Нет, не ему, а старшему лейтенанту Мамедову. А того всё не было в общежитии. Женщина и сказала мне — в шутку, наверное, — что-то вроде того, что у них там целая компания: весело, пьют, закусывают, музыку слушают. И если Мамедова нет, я могу вместо него приехать. Я, тоже в шутку, согласился, спросил адрес. И поехал. А Володька остался дежурить.
РАФИК: И ты пошутил, наконец?
ЮРА (мучительно вспоминая): Тогда нет. Но познакомился с той, которая потом познакомила меня со своей сестрой, и вот с ней…
МИША: Хватит, не мучайся.
ЮРА: Это как раз самое интересное: потому что было со мной впервые.
РАФИК: Тогда расскажи подробно!
ЮРА: Нет уж. Приберегу для будущих книг о своей жизни.
МИША: Записываюсь на прочтение!
(Миша Пурник умер гораздо раньше, чем Юра сумел выполнить его просьбу.)
ВИТЯ (он никогда не любил разговоров на подобные темы): Ладно вам. А помнишь, Юра, ты танцевал боком и сильно прогибал спину, за что тебя называли «оттянутая жопа». Но ты не обижался.
ЮРА: Нет, обижался. Я на многое тогда обижался и потому, наверное, часто выпивал — один ходил в рестораны, если были деньги, но больше в кафетерий на 25-й Линии. Особенно перед танцами. Там подавали водку в гранёных стаканах, помните? Стоила она копейки. Я опрокидывал полтора-два стакана и шёл в клуб «оттягивать жопу».