— Дейв позаботится о нем, — повторил он. — Он вчера переодел его в повседневную одежду. — Шейн самодовольно взъерошил волосы. — Готов поспорить, что его величество в первый раз почувствовал грубую одежду на своей изнеженной коже. Это лишний раз напомнит ему, что он не лучше, чем все остальные.
Значит, они издевались над ним, подумала она, и ее сердце сдавило от боли.
— Дейв ведь не причинил Николасу вреда? — с надеждой спросила Мэган.
— Почему ты так волнуешься? Не утруждайся, я знаю ответ. Ты всегда была неравнодушна к королевской семье, даже когда мы были детьми.
— Они сделали нам много хорошего.
Его губы искривились.
— Они сделали много хорошего для себя, теперь наша очередь. Ты не хочешь для своей дочери чего-то большего, чем то, что у нее есть? — Широким жестом он обвел скромную обстановку, которая окружала их.
— Конечно, хочу. Но не таким способом, — ответила Мэган.
— Но другого способа нет, — уверенно сказал он, взяв тарелку, которую она приготовила для Николаса, и сел за кухонный стол есть.
В растерянности она посмотрела вокруг и взяла железный кофейник и две чашки.
— Ничего, если я налью Дейву кофе?
Шейн кивнул:
— Он наверняка тоже проголодался.
Она нашла Дейва у окна. Он смотрел на лес. Струйки утреннего тумана за окном просачивались сквозь деревья. Дейв казался бледным. Когда она спросила, все ли с ним в порядке, он кивнул, не сказав ничего.
— Похоже, скоро будет тепло, — сказала Мэган, наливая кофе в одну из чашек. Он был таким высоким и широкоплечим, что рядом с ним она чувствовала себя ребенком. Дейв был примерно ее возраста, но не получил достаточного образования. Он старался говорить мало, и потребовались недели, прежде чем она узнала, что он заикается.
Дейв взял кофе с благодарным ворчанием, но она знала, что он больше ничего не скажет. Все же она попыталась:
— Как Николас сегодня утром?
Здоровяк кивнул в сторону комнаты Молли.
— Посмотри сама.
Как будто бы не торопясь, она двинулась вниз по коридору и толкнула дверь в спальню. Николас сидел, привязанный к остову кровати гораздо старательнее, чем раньше. Его лицо выглядело изможденным. Он показался ей таким прекрасным и великолепным, что сердце ее учащенно забилось.
Она хотела заговорить, но в горле у нее пересохло от нахлынувшего волнения.
— Доброе утро, ваше высочество, — еле слышно произнесла она.
Он взглянул на нее из-под полуопущенных век:
— Я смотрю, вы полностью в порядке.
Она придвинулась ближе и резко вздохнула, увидев свежий синяк. Принц осторожно повернулся к ней, морщась от боли. Вероятно, его били по ребрам.