– Не то и не другое. – Старуха покачала головой. – Это Морочь, сынок, это она тебя закогтила. Только ты – не ее добыча, ты особенный, теневой.
– Какой?
– Теневой. Ты ни там и ни тут, зацепился…
– И за что же я зацепился? – Ставр поднял голову, посмотрел на старуху снизу вверх.
– Хотела бы я знать. – Она провела по лицу руками, точно смахивая что-то невидимое. Ворон взволнованно защелкал клювом. – Вспоминай, человек, кого ты перед смертью видел?
– Никого. – Он мотнул головой.
– Неправда! – От ее голоса, вдруг ставшего сильным и громким, с соседней осинки посыпались листочки. Ставр подставил руку, пытаясь поймать, но листок прошел сквозь ладонь. – Кто-то точно был. Женщина. Вспоминай!
Он зажмурился, сосредоточился на обрывках воспоминаний.
Тяжесть гранаты в руке… Взрыв… Боль… Крик… Снова боль… Испуганное женское лицо… Синие глаза, зеленые у самого зрачка, заплетенные в длинную косу русые волосы… Голос…
– …Тише-тише, миленький! Я сейчас, ты только не умирай…
– Вспомнил?! – Еще один голос, уже не умоляющий, а требовательный.
– Была женщина. – Он кивнул.
– А что сделала? Что она тебе дала перед смертью?
– Ничего не давала, кажется… Не помню я!
– Давала! Что-то она на тебя накинула. Вспоминай!
– Не могу-у-у… – Ставр повалился на землю, завыл в голос.
– Искать ее нужно, – сказала старуха после тяжкого вздоха. – Без нее пропадешь. А она без тебя. Если уже не пропала, – добавила устало. – Не каждая после такого способна разум сохранить.
– Как искать, мать? – Из всего сказанного он понял только одно: если найдет ту синеглазую, если выпытает или вспомнит, чем таким она его заарканила, то все еще может измениться.
– Ты ее почуешь. Связаны вы с ней теперь крепко-накрепко. Сначала ее найди, потом путы станем искать. А без нее тебе здесь оставаться нельзя, уходить тебе нужно.
Он бы ушел, с превеликой радостью ушел, да только как?!
– Я помогу. Год у тебя на ее поиски. Год без двух дней, – старуха оглянулась на свежую могилу.
– А как не найду? – спросил Ставр, уже заранее зная ответ.
– Как не найдешь, так на веки вечные заблукаешь. Она тебя к себе заберет, Морочь. Останешься теневым, ни живым ни мертвым. И та женщина со временем тенью станет, помереть не помрет, но и жить не сможет. Найди ее, сынок! – Старуха вперила в него невидящий взгляд, по морщинистому лицу промелькнула тень не то жалости, не то грусти. – А как найдешь, ко мне приведи. Посмотреть хочу… Спросить…
– Когда уходить-то, мать?
– Прямо сейчас и уходи. Мало у тебя времени совсем. – Старуха снова достала свой кисет, высыпала на ладонь горсть соли, зашептала что-то быстро-быстро, так что слов не уловить, швырнула соль прямо Ставру в лицо.