- Там наверху свет, - пояснил Муми-папа, - я зажгу его сегодня вечером. Разве это не здорово - иметь белые стены? Комната кажется такой большой и свежей. Если ты выглянешь в окно, то увидишь то же самое - пространство, свежий воздух, свободу!
Он взглянул на Муми-маму, которая начала смеяться:
- Ты абсолютно прав! Воздуха здесь невероятно много!
- Кто-то здесь по-настоящему сошел с ума, - заметила Малышка Мю. Пол был покрыт осколками стекла, а над ними на белой стене расплылось масляное пятно, потеки от него сбежали книзу и образовали на полу лужу.
- Хотела бы я знать, кто это разбил свою лампу, сказала Муми-мама, подымая бронзовую ламповую ручку, которая закатилась под стол, - и сидел потом в темноте.
Она провела лапой по поверхности стола, покрытой сотнями, а может и тысячами крохотных зарубок - шесть в ряд, а седьмая, перечеркивающая их. Семь... В неделе семь дней. Неделя за неделей все то же самое, кроме одной, в которой было пять зарубок. Муми-мама продолжала свое исследование. Она рассматривала чашки и кастрюли, читала надписи на пустых коробках: изюм из Малаги, виски из Шотландии, обыкновенные финские сухари; она подняла одеяло на кровати и увидела, что под ним еще есть простыни, но в тумбочку она не заглядывала.
Остальные смотрели на нее настороженно. Наконец Муми-папа спросил:
- Ну что?
- Он, наверное, был очень одинок, - отозвалась Муми-мама.
- Да, но что ты думаешь об этом?
- Я думаю, здесь очень уютно, - сказала Муми-мама. - Мы можем жить все вместе в одной комнате.
- Ну да, конечно! - воскликнул Муми-папа. - Я соберу бревна на берегу и сделаю кровати. Я построю дорожку и пристань - столько всего надо сделать... Но сначала мы должны внести внутрь наш багаж на случай, если пойдет дождь. Нет, нет, не ты дорогая. Ты должна расслабиться и почувствовать себя дома.
Малышка Мю обернулась на пороге и сказала:
- Я буду спать снаружи. Мне не нужна кровать. Кровати это глупость.
- Хорошо, дорогая, - сказала Муми-мама. - Ты можешь зайти внутрь, если пойдет дождь.
Когда Муми-мама осталась одна, она повесила серебряную подкову на гвоздь над дверью. Потом подошла к окну и выглянула. Она переходила от одного окна к другому. Везде море, ничего, кроме моря и воробьиных криков. Большой земли совсем не было видно. На последнем окне она нашла нестираемый карандаш, кусочки шпагата и иглу для починки сетей. Она начала рассеянно рисовать на окне маленький цветок, аккуратно затеняя листья, но не думая ни о чем определенном.