Год Чехова
Не ждите ответа
ЖИЗНЬ В ВОПРОСАХ И ВОСКЛИЦАНИЯХ
Режиссёры в большинстве своём не любят объяснять зрителю, почему они ставят того или иного драматурга. Но в отношении Антона Павловича было сделано исключение. В один из осенних вечеров чеховского года Леонид Хейфец, Дмитрий Крымов, Михаил Левитин и Иосиф Райхельгауз, откликнувшись на приглашение Алексея Бородина, собрались в Чёрной комнате РАМТа для разговора по душам. О Чехове. О времени. И о себе.
Укаждого из участников встречи под официальным названием «Интерпретаторы Чехова» свой опыт обращения к этому автору. Леонид Хейфец ставит его практически всю жизнь, а Михаил Левитин сделал это пока лишь дважды. На счету Алексея Бородина и Дмитрия Крымова тоже по две постановки, и оба так или иначе прикоснулись к «Вишнёвому саду». В юбилейном же году отважились на микс: Бородин приготовил «Чехов-GALA» из водевилей, Крымов – «Тарарабумбию» – из сюжетов «больших» пьес. А Иосиф Райхельгауз известен своим «хулиганским» отношением к классику: в его театре помимо собственно чеховской «Чайки» идут детективная «Чайка» в версии Бориса Акунина, «настоящая оперетка» с тем же названием и опера-балет для драматических артистов «А чой-то ты во фраке?».
Начиналась беседа самым что ни на есть классическим вопросом: что должно случиться в жизни режиссёра, чтобы он захотел поставить Чехова?
Дмитрий Крымов честно признался, что «Тарарабумбию» решил ставить из-за юбилея: если есть возможность заняться Чеховым, то грех её упускать. А вот «Торги» были буквально спровоцированы извне: для режиссёра и его студентов здание театра Анатолия Васильева на Поварской было родным домом, и вот этот дом в одночасье решили отнять. Чистый «Вишнёвый сад»!
Признание Алексея Бородина тоже было абсолютно искренним. Бывают у режиссёров моменты, когда надо что-то ставить, а что ставить – не знаешь. В один из таких моментов пришла мысль: «Я ни разу не ставил Чехова. Да что ж такое, я ж помру скоро – а ни разу не ставил!» Так появился «Вишнёвый сад». А «Чехов-GALA» дорос до своего окончательного размера из задумки поставить что-то маленькое, на два-три человека, чтобы не отвлекать артистов от репетиций других спектаклей (количество премьер в минувшем сезоне в РАМТе превысило все мыслимые размеры).
Леонидом Хейфецем, когда он взялся за «Дядю Ваню» в Театре Советской армии, двигало желание ободрить и поддержать зрителя. Человек нередко попадает в ситуацию, когда жизнь его становится невыносимой. Как и у чеховских героев. И кардинально изменить эту ситуацию у него нет либо возможности, либо сил. Вот тут и возникает единственный аргумент в пользу того, что опускать руки ни в коем случае нельзя – знаменитое, легендарное, пресловутое «надо жить»... Шёл 1969 год, и всем уже было ясно, что «оттепель» сошла на нет, так и не оправдав надежд, которые на неё возлагались.