«Стремление монарха, – писал философ В. Ильин, – были направлены не только на материально-культурное обеспечение подданных, но и на облегчение достижения ими «высшего духовно-религиозного идеала». Последнее было тем более важно, что этот высший духовно-религиозный идеал был одновременно и источником высших культурно-творческих ценностей, которыми оправдана и отрадна человеческая жизнь на земле, та самая жизнь, которая по причине падшего состояния человеческой природы слишком часто склонна превращаться в ад…»
Россия ни в коей мере не была тюрьмой народов, как пытались убедить нас некоторые советские историки, а она была плавильным котлом для людей разных национальностей и вероисповедания, чему в немалой степени способствовала императорская власть. Ибо общее культурное пространство могло действительно объединить Россию. Многие выдающиеся деятели российской культуры не были русскими по крови, но они остались в памяти потомков как ярчайшие представители русской культуры XIX века.
Понимая огромное значение роли культуры в многонациональном государстве, император Александр III считал, что «распространение искусства есть дело государственной важности». П.И. Чайковский писал Александру III в июне 1887 г. из Боржоми: «В Тифлисе строится на казённые суммы превосходный, величественный театр… Для того, чтобы театр был устроен и открыт, нужна по смете сумма в 235 тысяч рублей серебром…» И император распорядился о выделении необходимых средств для скорейшего завершения строительства тифлисского театра, который впоследствии получил имя Захария Палиашвили.
Да, Александр III придерживался политики русификации страны, ибо русский народ давал ток общей государственной жизни, император не сочувствовал крайним шовинистам, поскольку понимал, что они дискредитируют власть и русский народ. Об этом свидетельствует его фраза: «Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают. Не дам я в обиду Россию». Не выдерживают критики утверждения ряда исторических публикаторов, будто Александр III был антисемитом. Александр Исаевич Солженицын в своей книге «Двести лет вместе (1795–1995)» ответил на это обвинение:
«…После 1917 группа исследователей тщательно искали доказательств по всем открывшимся государственным архивам – и нашли только противоположное, начиная с того, что энергичного расследования (фактов еврейских погромов на территории России после 1881 г. – Ю.К.) требовал сам Александр III. Но кто-то безымянный изобрёл и пустил по миру ядовитую клевету: будто Александр III – неизвестно кому, неизвестно когда и при каких обстоятельствах – сказал: «А я, признаться, сам рад, когда бьют евреев!» И – принялось, печаталось в эмигрантских освобожденческих брошюрах, вошло в либеральный фольклор, и даже вот через 100 лет, поныне, это выныривает в публикациях как историческая достоверность…»