Несмотря на то что о периоде ГКЧП опубликовано много материалов, я нигде не встречал описания событий с точки зрения тогдашней Старой площади. А ведь сотрудники ЦК КПСС по-разному отнеслись к августу 1991 года. Одни поддерживали ГКЧП, другие, наоборот, отрицали; было и то, и другое.
Все понимали, что страна находится в тупике, что завел ее туда Горбачев, что надо выбираться на белый свет, а вот каким способом? ГКЧП, конечно же, не самый лучший из них.
Когда все случилось и над Москвой заклубился пороховой дым, мы с Павловым подготовили докладную записку для Бабичева, в которой постарались дать правовую оценку происходящему. Вообще Павлов — человек очень опытный, с аналитическим умом, немало повидавший — в самые первые часы деятельности ГКЧП, когда еще шла отчаянная борьба и не было понятно, что произойдет дальше, констатировал мрачно:
— Все это — несерьезно. Это — авантюра!
В Москву тем временем вступили танковые колонны. Демократы бросились к танкистам уговаривать, чтобы те не «лезли не в свои дела», судя по мирным лицам ребят, сидевших в танках, они и не собирались никуда «лезть». Они просто по приказу вышестоящих командиров прибыли в Москву.
Гэкачеписты впоследствии признали, что введение танковых колонн в столицу было большой ошибкой. Не надо было этого делать.
И трое погибших, на мой взгляд, скорее, жертвы. Они, набросив брезент на смотровую щель механика — водителя бронированной машины, сделали боевую машину неуправляемой. И вообще надо было поступать совсем по-иному. Более умно и более тонко.
Тысячи людей собрались тогда у Белого дома с одной целью: защитить демократию. А в самом Белом доме, где находился Ельцин, ниже цоколя были накрыты столы. Как свидетельствует Павел Вощанов, один из наиболее приближенных людей Бориса Николаевича, за столами Борис Николаевич с ближайшим окружением «расслаблялись», ожидая разрешения ситуации. Повальная пьянка верхушки, похоже, началась уже тогда.
Около здания ЦК собирались толпы враждебно настроенных людей. Геннадий Бурбулис написал Горбачеву записку о том, что у него есть сведения: в ЦК уничтожаются документы, в стенах этого дома вообще строятся разные козни и так далее, что единственный выход из создавшейся ситуации — партию распустить, а здание опечатать. И Горбачев пошел на это — подписал бумаги. Сдал и ЦК, и партию, и товарищей своих, многие из которых были ему действительно верны.
Я хорошо знаю людей, которые опечатывали ЦК. Наиболее активными были Шахновский Василий Савельевич и Савостьянов Евгений Вадимович. Шахновский потом работал управляющим делами Московской мэрии. Сейчас он вице-президент компании «Юкос». Как-то при встрече он признался мне: