— Да ладно! С лиственницы точно видно! Точно! Зуб даю!
— Зуб он дает!.. Сколько у тебя осталось-то их?
— Вот!
Богданов, чистая душа, весело ощерился. Зубов у него и впрямь осталось немного.
— Можно попробовать, конечно, — сказал Шегаев, морщась. — Больше ничего не остается.
— Вот именно, — вздохнул Вагнер.
Встретились они в тот же день, но уже после обеда. То ли еда успокоила слабую психику начальника, то ли просто утром Карпий встал не с той ноги, и лучше было вообще к нему тогда не подходить, — так или иначе, слушал теперь спокойно, только бровями двигал да играл желваками. Шегаев говорил деловито, без подобострастности. Так, мол, и так, гражданин начальник. Данных нет. Мои инструменты могут только мерить углы. Таких инструментов, что позволяли бы сразу прокладывать прямые в нужные места, люди еще не придумали. Но утром слышен гудок паровоза, и я попытаюсь взять румб по звуку. В любом случае, три бригады рабочих пока ни к чему. Дайте мне десять человек. Рубить буду не просеку, а визирку — узкую, в один метр шириной. Если ход окажется удачным, она станет осью будущей дороги. При нужде ее легко расширить — простым метром сделает любой бригадир. В случае же больших отклонений — если визирка выведет далеко от станции, — обратным ходом придется скорректировать угол и уж тогда точно попасть в желаемую точку.
— Визирка! — скривился Карпий. — Ну хорошо… поверю на этот раз.
Шегаев выговорил день на подготовку.
— Ладно, готовься. Людей сам выбирай. Десять, говоришь? Хорошо. Только не политических.
— Одного политического! — Шегаев поднял указательный палец. — Заместителем моим будет.
— Ну хорошо. А девять — из уголовников.
— Но не бандитов! — снова условился Шегаев. — Честняг не возьму. Они убегут, а мне отвечать. Только из указников! Или бытовиков.
— Ладно, бери из указников, — согласился начальник.
Шегаев перевел дух. Подходящих указников — «сталинских уголовников», получивших свою пятерку по указу, за опоздания на работу или за сбор колосьев с колхозного поля, — он уже присмотрел…
Его люди собирались в одном из углов барака.
Пристально присматриваться, разбирая про себя, кто чего стоит, времени не было, и Шегаев отбирал помощников, руководствуясь какими-то самому ему не до конца понятными соображениями. Обычно первые сказанные слова уже проясняли ему главное — годится этот человек или нет, хочется с ним идти в тайгу или лучше другого приискать.
Заместителем сделал Ярослава Сергеевича — бывшего народного учителя, отбывавшего в лагерных заведениях свои десять лет по грозной статье об антисоветской агитации. Рабочими — указников, как и договаривался с Карпием. Люди все были простые, трудящиеся. Работа предстояла большая, тяжелая, сделать ее можно было только дружными усилиями, и Шегаев надеялся, что жуликов и хитрил, что норовят проехать на чужом горбу, среди них не окажется.