И заговорил о важности поставленных задач в целом, не вдаваясь в многосложные детали — да как будто и не собираясь в них вдаваться.
— Разработанный вами пятилетний план, — неторопливо говорил он, бесшумно расхаживая по кабинету, — предусматривает почти десятикратное увеличение капиталовложений. Что это значит, товарищи?
Внимательно посмотрел на Юшкина, остановился сбоку стола; достал спичку, чиркнул, коробок громко бросил, а погасшую трубку, которую, оказывается, все это время держал в руке, раскурил; удовлетворенно пустив несколько клубов сизого дыма, вроде как снова забыл о ней.
— Это, товарищи, значит изменение во всех сферах жизни вашего края… вашей области.
Товарищ Сталин говорил медленно, веско, то и дело замолкая в таких местах фразы, которые, на первый взгляд, не предполагали попутных размышлений, поскольку продолжение выглядело очевидным и единственно возможным; тем не менее, слушая, Юшкин понимал, что именно эти паузы вынуждают его задуматься над самыми простыми словами говорящего, заставляя искать в них некий новый, глубокий и важный смысл, о котором прежде никто никогда не догадывался.
— Корнем всего, товарищи… является транспорт. Конечно, товарищи, важно, как… пойдет трасса железной дороги. Но как бы, товарищи, она ни пошла… через Котлас или Пинюг… в любом случае следует… признать, что… без развития транспортной сети невозможно ни… увеличение объема лесозаготовок… ни развитие геологоразведочных работ… ни начало добычи… нефти и угля.
«Правильно!» — восторженно подумал Юшкин; волшебные паузы этой неспешной речи заставили его забыть, что, собственно, сам он так тщательно и продумывал все то, о чем сейчас так веско и с действительным знанием дела говорил товарищ Сталин.
— Развитие транспортной сети — это… масштабная задача. Нужно помнить, товарищи… что решение задач такого масштаба… невозможно без принципиального решения задач… кадровой политики. Вы, товарищи, — доброжелательно усмехаясь, он указал черенком трубки на Коровина, но через секунду с такой же усмешкой взглянул и на Юшкина, — верно отмечаете, что население к концу пятилетки возрастет на шестнадцать процентов. А потребность в рабочей силе — на двести двадцать.
Произнеся последнее слово, он сделал правой рукой движение, которое можно было расшифровать как жест спокойного, достойного удивления: да, все так; и что же нам делать?
Посасывая трубку, снова в глубокой задумчивости прошелся по кабинету.
Мягкие кавказские сапоги ступали по ковру совершенно бесшумно. Именно от отсутствия хоть самого малого, хоть едва слышного шороха, сопутствующего шагам, Юшкина вдруг пробрала восторженная дрожь; едва совладал с собой, чтобы не толкнуть Коровина локтем: дескать, тихо-то как!.. вот человек, а!..