Наконец лёгкий шорох в кустах — и около сети появился фазан. Приподняв длинный хвост, он замер, готовый взлететь в любой момент, как заведённый пружиной. Низкое солнце сверкало на его груди, словно она была отлита из металла. Его головка сине-зелёного бархата, казалось, висела в воздухе отдельно над туловищем — белый ошейник сливался с окружающим снегом.
Егерь сразу перестал ощущать холод и схватил верёвочку от сети. Справа и слева из зарослей вышли две скромные фазанки с оперением под цвет тростника, а затем ещё и ещё нарядные петухи и курицы. Осторожные птицы долго не шли под сеть, а бродили кругом и посматривали на неё одним глазом, склонив головки, совсем как куры на ястреба.
Наконец один за другим несколько фазанов зашли под сеть и начали жадно клевать корм, кивая головками. Егерь дёрнул верёвочку…
Сеть упала. С криком и шумом фазаны разлетелись веером во все сторрны. Но три петуха и курица забились под сетью. Цветные петушиные перья погнало ветерком по снегу. Егерь вытаскивал фазанов из-под сети за головки и совал каждого в отдельный узкий мешок с дыркой в углу. В неё сейчас же высовывалась испуганная головка с жёлтым глазом. В такой упаковке фазанов можно было переносить куда угодно.
Последний петух вырвался, проскочил вдоль руки из-под сети и бросился бежать в кусты. Егерь кинулся догонять беглеца. Фазан упорно не взлетал, а бежал всё дальше по зарослям. Треща и ломая мелкий кустарник, егерь не отставал.
На всём бегу фазан юркнул в сухую траву и замер в ней, спрятав только головку и переднюю часть туловища. Егерь схватил его за шею и сунул в мешочек. Испуг так подействовал на птицу, когда она попала под сеть, что, вырвавшись, она не воспользовалась своим преимуществом перед человеком и, вместо того чтобы улететь, нелепо бежала, раскрыв клюв. Фазан привык в зарослях спасаться бегством, а все попытки взлететь были только что подавлены сетью — вот он и бежал.
Выпущенный в общую большую вольеру, этот фазан вначале взлётывал, как и другие, мягкий верх отбрасывал птиц обратно, и вскоре все они перестали пользоваться крыльями и только бегали по вольере.
Прошло несколько месяцев. Фазанов было поймано мало, и их решили не отправлять, а пустить обратно в тугаи.
Ранним майским утром егерь охотничьего хозяйства широко открыл двери вольеры. Но ни один фазан не вылетел. Они беспокойно бегали вдоль стен, мимо порога открытой двери и не замечали её. Привычка к четырём стенам вольеры у них оказалась настолько же сильной, как и у овец, которых не выгонишь из помещения в новые ворота, пока силой не вытащишь за уши нескольких упрямиц, — тогда все бросаются за ними.