— Сейчас не пещерный век, Кирилл, совершенствуемся, люди тоже не всегда были цивилизованными, да и сейчас, иной раз, ведут себя так, в пору нам брать с вас пример. Мы простые хищники, нам нужна ваша кровь, иногда мясо. Когда мы сыты, людей не трогаем, а вы всегда голодные, косите себе подобных миллионами, нам такое и не снилось, — он цинично улыбается, — я так понимаю, ты нас отпускаешь?
— Ты хоть и прыскаешь на себя одеколон, а воняет от тебя тухлятиной, обоняние не выдерживает, буду рад если сгинете отсюда и как можно быстрее.
— Всегда знал, русские грубые, невоспитанные, в Прибалтике совсем другой народ, высокообразованный и нравственный, а какие там тихие хутора, — Вита-с облизнулся, — но твоя хамская речь приносит мне истинное удовольствие.
Вита-с внезапно преображается, на спине со скрежетом выползают перепончатые крылья, лицо искажается, вытягивается, чем-то стало напоминать морду летучей мыши. Всюду раздаётся треск, хлопанье крыльев, писк, скрип когтей об камни. Армия упырей собирается в долгий путь.
— Я не прощаюсь с тобой, — с угрозой противно скрипнул голос прибалтийского упыря.
— Летишь на свои хутора? — ехидно замечаю я.
— Сначала в Таллинн, затем, посмотрим, — словно пронёсся вихрь, упыри то один то другой взлетают в чёрное небо, курс — на Запад.
— Что ты наделал, зачем отпустил упырей?! — Катя даже топает ногой в бессильной ярости.
— А, что? Очистил севастопольскую землю от нежити, — пожимаю плечами.
— Где-то убыло, где-то прибыло, — растягивая в улыбке бороду, цинично заявляет Эдик.
Рита прижимается ко мне, с восторгом заглядывает в глаза:- Ты не медведь и не тигр, ты круче! Здорово! Надо срочно Леониду Фёдоровичу это сообщить, вот обрадуется.
— Не уверен, — мрачнею я, — можно тебя сильно попросить? — смотрю в её чистые глаза.
— О чём угодно! — девушка даже краснеет от переизбытка чувств.
— Пусть это будет нашей тайной. Никому не говори, нам нужно время самим во всём разобраться.
— А как же…,- на лице возникает упрямство, затем вздыхает, — а папе можно рассказать?
— Никому, — целую её в носик.
— Вот, что подруга, если ты в нашей команде, все наши тайны должны остаться в нашем кругу, — Катя пристально смотрит на неё, глаза горят гипнотическим светом.
Рита вздрагивает, отводит взгляд:- Вы такие другие, мне иногда так страшно с вами, а иной раз сердце выпрыгивает от восторга, — искренне сознаётся она.
— Уходить надо, столько шума наделали, милиция скоро пожалует, — Эдик суёт в кобуру пистолет.
— Милый, ты ничего не забыл? — одаривает его нежной улыбкой Катя.
Эдик в упор смотрит ей в глаза, Катя не выдерживает его взгляда, в краешках губ мелькает улыбка, она отводит взгляд.