— Это, что, очень круто? — удивляюсь я.
— Тебе не понять. Это настолько могущественный артефакт. Из нас, им никто не обладает.
— У шефа с десяток этих камней, — вспоминаю я.
— Это его трофеи, причём, не из самых мощных, — едва, слышно произносит Артём.
Открывается одна из дверей, повеяло запахом кофе. Благообразная, чистенькая старушка смотрит на меня из толстых стёкол очков:- За авансом пройдите, молодой человек.
— С тебя причитается, — улыбается Артём.
— Само собой, — соглашаюсь я.
Захожу в бухгалтерию. Достаточно просторное помещение, несколько столов, компьютеры, сотрудники в постоянной работе, мельком замечаю, пасьянс не раскладывают.
— Ниночка, детка, выдай, пожалуйста, аванс и командировочные этому молодому человеку.
— Сейчас сделаем, Клара Ивановна, — бодро произносит Нина, — проходите к столу, присаживайтесь.
Девушка открывает некую программу, быстренько перебирает ухоженными пальчиками:- Так, ага, — нажимает на копку, выдвигается сейф, в нём появляется прорезь, на стол вылетают непонятные бумажки, — вот, сто двадцать рублей аванс и двести — командировочные. Распишитесь.
Механически чёркаю в ведомости, беру деньги. Да, это же, советские рубли: трёшки, червонцы …. В удивлении кручу их перед глазами.
— Давно не видел? — замечает Клара Ивановна.
— Уже забыл, как они выглядят, — сознаюсь я.
— Привыкай. Одна из самых крепких валют в мире, — с затаённой грустью изрекает она.
— А хватит столько? — сомневаюсь я.
— Кому как, — неопределенно говорит она, — исходи из того, проезд, в троллейбусе — четыре копейки, хлеб — шестнадцать копеек, в ресторане можно кутнуть на семь рублей, это с коньяком и чёрной икрой, медицина бесплатная, коммунальные услуги копеечные.
— Не верится.
— То, то и оно, — глубокомысленно вздыхает старушка.
Стою в коридоре, пересчитываю деньги. Артём с грустью взирает, на сей процесс, думает, банкет отменяется.
— У меня из старых запасов кое, что осталось, — радую его я.
— Фу, — выдохнул он с облегчением, — тогда в ресторане "Дельфин" в семь сбор.
— А, что, много народу будет? — тревожусь я.
— Человек десять. Да ты, не суетись, если, что, добавим, — обнадёживает Артём.
— Какой ресторан? — звучит ехидный голос Катерины. — Мы уже сегодня отбываем.
— Так скоро, — невольно вздрагиваю я.
— Чего ещё ждать, — меряет нас высокомерным взглядом.
— Я пойду, Катерина Михайловна, — послал ей улыбочку черноволосый парень.
— Скатертью дорога, Артёмушка, — так же улыбнулась ему моя напарница.
— А, может…
— Не, может, — прищурилась Катерина.
— Исчезаю, — и он действительно, словно растворился в воздухе.