... Со времен Апостолов в Церкви Христовой епископы как апостольские преемники подают народу Божию благодатные дары Св.Таинств. “Без епископа нет Церкви”, — говорит священномученик Игнатий Богоносец, — и “где епископ, там должен быть и народ, так же, как где Христос, там и соборная Церковь” (ср. Смирнянам, гл.8). В последнее время прошлое нашей Церкви нередко выставляется в искаженном свете, и ее епископ в связи с этим становится объектом злонамеренной клеветы. Это порождает у младенцев в вере превратное представление о епископах. И делается это сознательно — “поражу пастыря и рассеются овцы” (Мф.26, 31). Хотелось бы напомнить, что наши предшественники, предстоятели Церкви мучеников и исповедников, сталкивались с этими тенденциями с момента возрождения Патриаршества в 1918 г. Святой исповедник Патриарх Всероссийский Тихон и священомученик митрополит Крутицкий Петр подвергались критике за мнимые уступки существующему строю — со стороны людей, которые, находясь в безопасности за рубежом, считали возможным судить гонимых собратьев и ставить свои амбиции выше интересов Русской Церкви. Они же пытались дискредитировать Патриарха Сергия, чей диалог с власть предержащими позволил избежать смерти многим тысячам христиан, а, может быть — и уничтожения самой Русской Православной Церкви. Святейший Патриарх Алексий I, который, по воспоминаниям современников, литургисал так, что многие, видя только это, оставались верными Матери Церкви, также был обвиняем в отступлении от Православия за возродившиеся, по его благословению, экуменические контакты, которые в то время порой были единственным способом противостоять гонениям на Церковь. Это поношение не прекращается и поныне, хотя зарубежные критики, упрекавшие нашу Церковь в зависимости от тоталитарного государства, потеряли сейчас свой главный аргумент. Прискорбно видеть, что и среди живущих в России находятся люди, стремящиеся подражать этому “радению о Православии”. Даже некоторые клирики нашей Церкви, сохраняя на словах преданность своему Священноначалию, ведут себя как раскольники, претендуя на роль неких “старцев”. Критикуя Священноначалие, они, в отличие от духоносных отцов прошлого и настоящего, данной критикой пытаются привлекать к себе внимание и таким образом создавать себе авторитет. Для подтверждения своей правоты они неправомочно используют ссылки на творения Святых Отцов, профанируя их великое делание и извращая сами понятия старчества. Подлинный старец благодаря прежде всего высокой духовности бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он раскрывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Отдельные же современные “старцы” (а вернее, их будет называть “младостарцы”), не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк.11, 46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве. Нездоровая зависимость новообращенных от личности младостарца порождает искаженные формы приходской жизни. Люди идут в церковь, чтобы встретиться со “своим батюшкой”, а не со Христом, чтобы поговорить со знакомыми, а не для молитвенного общения с полнотой Церкви. Характерная для воцерковляющихся ущербность церковного сознания, в котором не находится места понятию о соборности и вселенскости Церкви, поддерживается их пастырями, внушающими своим чадам, что спасение возможно лишь в пределах их общины и для утверждения их в этом осуждающими других свяшеннослужителей, тем самым отталкивая этих чад от них. Это ведет к самоизоляции подобных общин от других приходов, от епископа и в конечном счете — от Церкви.