Иными словами, Бородин бьет в самую точку, доказывая отсутствие у Лужкова и его команды стратегического мышления, способного спрогнозировать развитие ситуации на перспективу во всем разнообразии возможных вариантов. Известно, что при Лужкове московская мэрия не раз оказывалась в затруднительном финансовом положении, но за счет преференций федерального бюджета и внешних заимствований банкротство всякий раз откладывалось. Что дальше придется закладывать столичному градоначальнику, чтобы закрыть прорехи своего хозяйствования?
А ведь их немало. Так, по утверждению Бородина, в Москве пустует около 100 тысяч квартир, в непроданных и незавершенных строительством домах омертвлено 2 млрд. долл. Продать это жилье по существующим ценам нет никакой возможности. В то же время 270 тысяч москвичей живут в коммуналках, а столичная стройиндустрия, где занято 750 тысяч человек, под руководством любителя балета "Лебединое озеро" вице-мэра В.Ресина, стоит на пороге полного финансового краха. Бородин предлагает мэрии раздать эти квартиры на льготных условиях нуждающимся жителям столицы. "При мэре Бородине к октябрю 2000 года квартиру получит последний московский очередник, отрасль избежит кризиса и будет строить больше, чем сегодня" — утверждает "Пал Палыч". Предложение, что и говорить, неординарное. Но проверить его можно только после переезда Бородина из Кремля в мэрию.
Равно как и другие положения программы данного кандидата: работа будет искать москвича, а не москвич — работу; московские деньги останутся в Москве; общественный транспорт станет бесплатным; преступность будет лишена московской прописки; чиновники будут получать много, но их будет мало; повышать зарплаты, пенсии и пособия станет выгодно.
В том, что касается экономики, Бородин явно не меньший дока, чем Лужков. "Кириенко говорит, что знает, где спрятаны 33 миллиарда рублей,— говорит он.— Я вижу, что спрятано, примерно, на 60% больше. Кириенко никогда не руководил строительством крупных комплексных объектов. А вот мне отлично известны все трюки хозяй- ственников и посредников. При восстановлении Дома правительства на Краснопресненской набережной первоначальная смета предусматривала траты до 2500 долл. за квадратный метр, а я уложился в 780. В Госдуме он должен был стоить по смете 1500 долларов, а я "дожал" эту цену до 680" (эх, Пал Палыч, вот экономия-то! Что, если бы обойтись без грачевских танков? Глядишь, ни Дом Советов, ни Госплан вообще ремонтировать бы не пришлось, а? — О.Щ.)
Но что было, то было, и сделанного не вернуть. Ни хорошего, ни плохого. И в этом отношении очень обнадеживающе звучит ответ Бородина на вопрос о его коммунистическом прошлом: "Для меня советский период истории — это величайший эксперимент... Бывают, знаете, красивые инженерные идеи. На бумаге они просто завораживают, но технологически оказываются неосуществимы. Только ведь без добросовестно проведенного эксперимента никакие выводы невозможны. Добросовестным был и я на своих партийных постах, хотя коммунистическая идея к тому времени была уже на излете. Но я уверен, что она совершенно иначе смотрелась в 20-е, 30-е, 40-е, 50-е годы, поэтому не хочу и не буду осуждать поколение дедов и отцов. Пока люди верят в идею, она несокрушима".