Дело в том, что ситуация в современном Пакистане балансирует на грани социального взрыва. Во-первых, в стране существует значительная прослойка радикальной интеллигенции, переварившая за последние годы все основные достижения европейского и исламского интеллектуального нонконформизма — от Сартра до Ницше, от Хомейни до С.Кутба. Даже труды православного мистика-конспиролога Сергея Нилуса переведены на урду. Как правило, в такой среде формируется революционная контрэлита, способная оперировать современными технологиями осуществления власти и выдвигать авангардные идеологические инициативы.
Во-вторых, сегодня две трети населения Пакистана живет за гранью нищеты в совершенно невыносимых условиях. При этом в стране сохраняется полуфеодальный общественный порядок, а большая часть национального богатства сконцентрирована в руках узкой прослойки крупных землевладельцев — заминдаров. Весьма велика вероятность, что когда-нибудь оба эти фактора пересекутся — и произойдет "встреча" между поднявшимися на восстание обездоленными массами и авангардной группой радикально настроенной интеллигенции. Нечто подобное, как известно, состоялось в России в 1917 году и привело к серьезным историческим последствиям.
Естественно, что правящая верхушка имеет на вооружении целый набор различных сценариев удержания власти, среди которых важнейшую роль играет перенос протестного потенциала обездоленных низов на "внешнего врага", роль которого должна играть Индия. Важная функция в этом процессе принадлежит крупнейшей пакистанской политической силе — партии "Джамиат-и-ислами", основанной еще в 40-х годах А.А.Маудуди, крупным исламским политическим мыслителем, которому, в отличие от Хомейни, не удалось реализовать свои концепции на практике.
Возможно, это не случилось в силу того, что многие положения, выдвигаемые Маудуди (например, о воссоздании Халифата), были откровенно утопичны. До 1979 года “Джамиат-и-Ислами” находилась в оппозиции как гражданским, так и военным режимам, находившимся у власти в Пакистане, и выдвигала лозунг создания теократического государства. Однако после ввода советских войск в Афганистан и прихода к власти генерала Зия-уль-Хака, сделавшего несколько "шагов навстречу" пакистанским исламистам, эта партия стала активно поддерживать режим, по своей социальной природе мало чем отличавшийся от предыдущих. В ответ Зия-уль-Хак учредил Федеральный шариатский суд и провел частичную реформу правовой системы страны, при которой теологам, представляющим “Джамиат-и-ислами”, была предоставлена возможность высказаться на предмет соответствия нормам шариата тех или иных положений пакистанского законодательства. Другим важным шагом Зия-уль-Хака было установление тесных контактов с Саудовской Аравией, завершившееся уже в 90-м году фактическим переходом Пакистана под патронаж саудовского монархического режима, с которым американцы всегда поддерживали очень почтительные и дружественные отношения. При Зия-уль-Хаке пакистанцы даже служили в саудовской армии, а немногим ранее один из крупнейших городов Пакистана, Лайалпур, был переименован в Фейсалабад, в честь одного из саудовских королей.