Хабибулин откусил от гамбургера огромный кусок, измазав рот кетчупом, как кровью. Прошамкал с набитым ртом:
— Про тебя известно, какая ты штучка.
— Какая же?
— Выскочка. Особняком стоишь. Ни с кем, в натуре, не общаешься. Таких нигде не любят.
— Гордая очень, — поддакнул оператор, отхлебнув "Кристалла", — на гордых воду возят.
Таина пригорюнилась.
— Именно что возят, Жекочка. Запрягли — и возят. А я не хочу. Какая же моя вина? Вы у нас не очень давно, даже не представляете, какие тут плетут интриги.
Парни переглянулись многозначительно.
— Если ты такая честная, — сказал Хабибулин, — может, водочки с нами выпьешь?
— Не вижу связи, — заметила Таина, — наливай.
Засуетясь, Жека Сидоркин набухал полную чайную чашку, и Таина, не моргнув глазом, ее осушила. Закусила ломтиком соленого огурца, порезанного на блюдце. После этого ребята подобрели. Вернее сказать, были немного ошарашены.
— Ладно, — усмехнулся Хабибулин, — поддержим тебя морально, премьерша. Чего реального хочешь?
— Это совсем другой случай, — сказал Хабибулин.
— Мальчики, у меня к вам еще личная просьба: возьмите на себя Эльвиру. С мужиками я справлюсь, а с ней...
— Кто такая? — насторожился Сидоркин. Хабибулин ему объяснил:
— Тварь элитная. Обслуживает весь бомонд. Самые изысканные утехи. Прошу вас. Если она заблажит... Жекочка, ты как раз в ее вкусе — чистенький, беленький, глазенки голубенькие...
— Сколько ей лет?
— Она нормально выглядит, пластику недавно делала.
— Ящик коньяку точно гарантируешь?
— Даже не сомневайся.
Как и предполагала Таина, сразу по прибытии Эльвира Карловна устроила ей нервотрепку. Она привезла с собой личного гримера, сморщенного пожилого дядьку в смешных буклях, похожего на подгнившую еловую шишку на двух тоненьких ножках, который потребовал отдельную комнату с туалетом и с ванной.
— Почему же с ванной? — не поняла Таина. — Вы разве собираетесь мыться?
— А уж вот это, милочка, — одернула ее Эльвира Карловна, — позвольте нам решать самим. Раз Джордж говорит, что ему нужна ванна, значит, вы уж постарайтесь.
Наряженная под юную курсистку, в короткой юбке, с обнаженными толстыми руками, с розовым, словно гуттарперчевым лицом, она выглядела столь внушительно и непреклонно, что у Таины поджилки тряслись. "Ах ты, старая ведьма!" — подумала с восхищением. Тут же мадам предъявила второе требование: она будет выступать только в маске, как у Познера. Оказывается, ей очень нравилось, когда в его передачах какая-нибудь соплюшка, поведав о себе кучу гадостей и уведомив зрителей, что ей ни в коем случае нельзя показываться людям на глаза, иначе ее убьют (зарежут, поставят на кон и прочее) — вдруг эффектно сбрасывала маску.