Но Союз состоялся. Президент России заявил тогда же, что атомное оружие будет применено Россией и в случае, если агрессия подвергнется ее союзник — Белоруссии. И сразу в Минск вернулись западные послы, в том числе и посол США. Так Белоруссия благодаря России первой из блокированных стран одержала победу в блокадных войнах, развязанных по всему миру США и Западом.
Россия уже сделала шаг, прорывающий блокаду Ирака: она официально не признала зоны, запретные для полетов иракской авиации, которые установили американцы на севере и юге Ирака. Следующим шагом России может стать объявление о защите воздушного пространства севера и юга Ирака совместно иракскими и российскими средствами ПВО. И этот шаг будет означать начало Союза России с Ираком. О готовности присоединиться к Союзу Белоруссии и России заявила и Югославия.
Идея "большого" Союза "Россия—Белоруссия—Югославия—Ирак" сегодня актуальна, как никогда. О ней говорят, ее обсуждают в Москве — в Государственной думе РФ (за союз выступают в Госдуме фракции КПРФ, "Единство", ЛДПР, многие независимые депутаты), за Союз — все национальные СМИ России. Без союзников в блокадной войне, которую ведут по всему миру США и их подручные, не победить в одиночку никому. России — в том числе. В этих условиях выход может быть только один: "Да — большому Союзу!"
Югославия на пороге вступления в Союз. Парламент Югославии и Госдума России уже высказывались за Союз. Переговоры о Союзе России и Югославии заставили американцев снять блокаду Югославии на воздушное сообщение с внешним миром. Но американцы и их союзники делают все, чтобы не допустить Союза Югославии и России. Против него уже объявлена информационная война, она идет и в Москве, и в Белграде по минскому сценарию. Против идеи нашего Союза с Ираком восстанут весь Запад и вся его "пятая колонна" в России. Но это не должно страшить нас. Мы все на информационной войне. А на войне как на войне: кто кого побьет. В Союзе — побьем мы.
В Ираке об идее такого Союза тоже говорят и размышляют. Я встречался в Багдаде с журналистами, деятелями искусства и литературы, высокими государственными мужами, министрами, с людьми на улице, на многочисленных багдадских базарах и в магазинах — еще более многочисленных, чем базары. Очень многие здесь говорят по-русски. Они учились: кто — в Воронеже, кто — в Ростове, кто — в Москве и Ленинграде... Беседы были, как правило, обстоятельными. Но у меня еще перед поездкой выкристаллизовались три конкретных вопроса. И теперь, беседуя с багдадцами, я старался, так или иначе, но задать эти вопросы своим собеседникам. Смысл этих вопросов и ответов был приблизительно таким.