Именно с этой поры следует отсчитывать такие явления, как дудаевщина, "татарский вариант" или истоки местничества.
Абхазия, Осетия, Приднестровье, Чечня — все это кровавые результаты горбачевской двухходовки. При этом показательно, что Союзный Центр и экстремистский фланг демократов-западников в этом вопросе действовали в общем ключе.
Ползучий сепаратизм внутри российских федеральных субъектов был тем, с которого Ельцин начал. Эти процессы, в несколько сглаженной форме, продолжались вплоть до его отставки.
После выхода России из состава СССР Ельцин стал постепенно, вяло и непоследовательно, но
противодействовать дальнейшей суверенизации
. Бурная фрагментация российского пространства закончилась, был взят курс
на сохранение территориальной целостности России под эгидой демократии.
Вооруженный Горбачевым, ДемРоссией, Турцией и США, Джохар Дудаев бросил ельцинизму вызов. Ответом была первая чеченская кампания. И ее непоследовательное, колеблющееся ведение, и позорный предательский Хасавюрт, и попустительство пораженческим, доходящим до прямой русофобии, настроениям СМИ, и аферы на крови безнаказанных олигархов — все это было типичным образчиком
ельцинизма в сфере государственности
. Формула этого этапа: вялое противодействие откровенному, декларируемому, бравирующему своей безнаказанностью дикарскому сепаратизму плюс слабоумное соглашательство в решающий момент с "демократической" демагогией реформаторского окружения, подкрепленной корруп-ционными методами олигархов, продававших Россию и ее народы по несколько раз и тем, и этим, сдавая в аренду и забирая обратно.
В первой чеченской кампании мы видели экстремальный пример ельцинизма, где безобразно переплелись фрагментарный покалеченный патриотизм с предательством и торгашеством. Точно такая же ситуация, только в сглаженной форме, была характерна и для общей модели отношений ельцинского Центра с регионами. На ужесточение централистских мер в политической или экономической областях губернаторы и президенты отвечали саботажем. Национальные лидеры предъявляли Кремлю карманных националистов, которых тут же сами обещали присмирить в обмен на отступные льготы. Русские регионы шантажировали экономически: сбор налогов, юридический хаос… Но принцип был один и тот же:
между Центром и субъектами Федерации велась вялая торговля.
Малоадекватного президента регионалы пугали химерами: ростом "красно-коричневых” настроений, "реваншизмом", "угрозой национализма", "социальных восстаний". Так сложились и проекты Уральской и Дальневосточной республик, некоторые документы Сибирского соглашения и т.д.