Этот дом мы уже видели, таких полно на севере, на востоке, в Москве, вдоль железной дороги, тянущейся на юг. Повсюду нас встречает один и тот же вид балконов, покрытие наружных стен, даже краска, которой покрыта штукатурка бетонных блоков.
Уже построенный, сданный в эксплуатацию дом, конечно же, превращается в совсем иной объект, напоминающий улей или муравьиный холм; проходит год, два, десять, и он становится уникальным. Кто-то провёл по стене баллончиком линию, тут пошла трещина, которую замазали прошлой весной, здесь поменяли окна, а там застеклили балкон. И вот перед вами словно бы вылепленный из некоей "строительной субстанции" объект, подобно поношенной паре обуви, отражающий быт жильцов. Кажется, что если дотошно снять тончайшие внешние показатели с этого строения, то удастся восстановить картину жизни обитателей коллективного жилища, подобно тому, как нам удаётся частично заглянуть в прошлое, исследуя поперечный срез ствола дерева.
Пешая прогулка по городу — это всегда созерцание. Город никогда не остаётся статичным, пусть в нём полно однотипных домов, но они изменяются, как настоящий лес. Где-то за прошедший год отреставрировали крышу, а где-то снесли старый бревенчатый дом. Узкие улочки, нависшие над головой деревья, — каждый район неповторим и несёт собственную уникальную атмосферу. Иногда удаётся найти такие места, которые вообще невозможно было бы представить. К примеру, автобусный парк, окружённый пирамидальными тополями на набережной Москвы-реки, неподалёку от метромоста, соединяющего станции метро "Коломенская" и "Автозаводская". Этот клочок пространства как будто бы был перенесён туда откуда-то с юга, где пирамидальные тополя посажены вдоль каждой дороги, пролегающей сквозь бесконечные пространства полей и степей.
Районы, сформировавшие собственную атмосферу, накапливают её, постепенно переставая быть обезличенными "микрорайоном №7" или "Заводским городком". Такие места становятся для посторонних местом нахождения "булочной на углу" или "выгодного продуктового, где в среду завоз овощей", а для жильцов — родной улицей, родным домом. Их настроение — некое умиротворение, сон, погружение в быт и частичный уют. Они приземлены и в чём-то меркантильны. Есть, конечно же, проекты "особого назначения", когда посреди района высятся несколько статных высоток из отборного светло-оранжевого кирпича с огромными окнами, нередко окружённые заборами. Кажется, что они застыли во времени, словно монолиты, демонстрируя особый статус, но в сердце их проекта неизбежно кроется зерно приземлённости, направленности на повседневность — и в конечном счёте они также оказываются втянуты в бытовую атмосферу окружающих их простеньких построек.