— Во Славу Сангвиния и Империума Человека! — каждый воин в зале повторил молитву, купол откликнулся эхом.
Данте выпрямился и собрание последовало его примеру. Рафен случайно зацепил взглядом Ридая и Горна. Внимание обоих теперь было прочно приковано к Магистру Кровавых Ангелов.
Данте поднял руку, снял шлем с посмертной маской и передал его Корбуло. Спокойный отеческий взгляд пересек зал. Данте сознательно встретился глазами с каждым.
— Кузены и родичи. Кровь моей крови. Мое сердце переполняется от зрелища такого монументального собрания. И я склоняюсь перед людьми, которых вижу сегодня. То, что вы прибыли сюда в ответ на мой зов, отвечая на призыв, зная только, что он прибыл с Ваала, наполняет меня уважением. Независимо от того, какой мир вы называете домом, независимо от того сколько солнц разделяет пустоту между вами и нами, это — наша духовная родина, — он указал вокруг облаченной в золото рукой. — И в этом месте, мы обсудим вопрос величайшего значения для наследия Сангвиния. Делать это без вас было бы неправильно, и моя единственная печаль, что мы не смогли собрать голоса от каждого из Орденов кузенов для этого исключительного собрания, — он кивнул на висящие вымпелы, среди них было клетчатое полотнище, с символом кровоточащего сердца.
Данте поднял руки к груди и сотворил знамение аквилы над усыпанной рубинами кирасой.
— Давайте взовем к Императору, да будет Его взгляд вечным и непоколебимым, и к духу нашего лорда повелителя. Давайте попросим, чтобы они следили за нами в эти дни, дабы даровали нам благословение и толику своей великой мудрости.
Рафен повторил движение всех Астартес, перекинув руки через штандарт. Его глаза, обратились к Мефистиону. Он видел, что взгляд псайкера стал отсутствующим, ноздри Мефистиона вздрагивали, будто их коснулся отвратительный запах. В следующем миг, лорд Смерти моргнул. Момент прошел, оставив лишь тень беспокойства на лице.
Глаз Рафена уловил движение, наверху, в смотровой галерее он увидел фигуры старших Астартес. Усиленная оптика в линзах шлема показала Первого Капитана Лотена и великого капеллана Лемартеса рядом с едким Аргастом. Но когда каждый воин склонил голову для молитвы, Рафен ощутил беспокойство. Он скользнул глазами по лицам и заметил странное отсутствие одного человека.
Где старший апотекарий? Где брат Цек?
ОГРОМНЫЕ ПЛИТЫ дверей лабораторума разошлись. Поршневые замки выбросили белый пар. Тот обдал незнакомца и собрался вокруг его лодыжек. Пораженный Фенн вздрогнул, едва не уронив поднос с филами. Человек рассмотрел зал с выражением спокойного интереса, так можно было рассматривать произведение искусства в галерее. Фенн перехватил взгляд, и вновь прибывший слегка ему улыбнулся. Его лицо было морщинистым, загоревшим, похожим на изношенную замшу. За плечами, в тусклом свете биолюма, виднелось нечто угловатое, движущиеся и неясное.