— Я не понимаю, — сказала Гардения.
— Конечно, ты не понимаешь, — согласилась герцогиня. — Тут есть некоторые проблемы. Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты жила со мной. Ситуация гораздо сложнее.
— Если вы боитесь, что я буду мешать вам устраивать приемы, — поспешно проговорила Гардения, — я даже не буду появляться на них. Вчера вечером я слышала, как там весело, но, когда я собиралась подняться наверх и сообщить вам о моем приезде, лорд Харткорт убедил меня, что это глупо.
— Лорд Харткорт! — воскликнула герцогиня. — Ты виделась с ним?
— Да, — ответила Гардения. — Я ждала в холле, и он с графом Андре де… — я забыла, как его зовут, — заговорили со мной. — Она решила не рассказывать тетушке, как вел себя граф.
— Это, вероятно, был Андре де Гренель. Ты сказала им, кто ты?
— Я сказала лорду Харткорту, что я ваша племянница, — ответила Гардения. — Я поступила неправильно?
— Нет, нет, все в порядке, — проговорила герцогиня. — Тебе не показалось, что он удивился?
— Ну, в общем, я оказалась в неловкой ситуации, — сказала Гардения. — Я упала в обморок — наверное, из-за того, что ничего не ела в дороге, — и он перенес меня в кабинет.
— Очень любезно с его стороны, — заметила герцогиня. — Так не похоже на него, чтобы он беспокоился из-за кого-то. Это испорченный молодой человек, с ним очень трудно общаться. Когда он приезжает на мои вечера, у меня возникает чувство, что он смотрит на меня свысока.
— О, как он может! — воскликнула Гардения.
И в то же время в глубине души она понимала, что именно так лорд Харткорт и поступает.
— Итак, он тебя видел, — заключила герцогиня, — а также Андре. Это значительно усложняет дело.
— Почему? — удивилась Гардения.
— Ты не поймешь, — ответила герцогиня. — Значит, нам нужно извлечь из этого максимальную выгоду. Но если я разрешу тебе остаться здесь, ты, Гардения, должна дать мне слово делать все в соответствии с моими указаниями. Если я говорю тебе, чтобы ты легла спать в определенное время, ты должна так и поступить. Если я говорю тебе не общаться с какими-то людьми, ты должна подчиниться мне.
— Обязательно, — заверила ее Гардения. — О, тетя Лили, это значит, что вы позволите мне остаться?
— Я не вижу другого пути, — призналась герцогиня и улыбнулась. — Да, девочка моя. Мне приятно, что ты будешь рядом, да и к тому же, хвала господу, хоть ты и молода, ты не настолько красива, чтобы затмить меня!
— Красива! — Гардения откинула голову и засмеялась. — Папа часто говорил, что я никогда не соответствовала своему имени и скорее выглядела как скромный шиповник, из которого делали живые изгороди, или как обычная английская садовая маргаритка, чем как экзотическая гардения.