Стоя спиной к окну, одетая в летящее платье из светло-синего шифона на шелковом чехле, с букетиком шелковых розочек, приколотых к груди брошью с огромным бриллиантом, с золотистыми волосами, прикрытыми шляпой с широченными полями, герцогиня действительно была так же хороша, как в те времена, когда приезжала в Англию и встречалась с маленькой Гарденией.
— Спасибо тебе, детка, — ответила Лили де Мабийон, очень довольная комплиментом.
— У вас изумительное платье, — благоговейно проговорила Гардения, — и я никогда еще не видела эту восхитительную шляпу в стиле «Веселой вдовы», хотя и читала о ней в газетах. — Так вот как ты это называешь? — промолвила герцогиня довольным голосом, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Но дома больше ни о чем другом не говорили! — воскликнула Гардения. — Платья «Веселой вдовы», шляпы «Веселой вдовы», локоны «Веселой вдовы». Мы с мамой часто смеялись, когда просматривали газеты и журналы, и представляли, как мы будем выглядеть в таких шляпах. Мне казалось, что вид будет комичный. Теперь я вижу, что на вас такая шляпа выглядит прекрасно и вы очень, очень красивы.
Было очевидно, что энтузиазм Гардении доставляет герцогине большое удовольствие. Она обернулась к двум горничным, которые, одев герцогиню, разбирали вещи на туалетном столике около кровати, складывая халаты, щипцы для завивки, лосьоны и кремы — все то, что использовалось при создании туалета герцогини.
— Мадемуазель восхищена моим видом, — сказала она им по-французски.
Герцогиня прошлась по комнате, и при свете льющегося из окон утреннего солнца Гардения заметила, что белая кожа с нежным румянцем на щеках была результатом огромного мастерства. Герцогиня нанесла на лицо маску из крема и румян, которые скрыли желтоватый оттенок, столь заметный утром.
— Итак, я готова, — объявила герцогиня, бросив последний взгляд в зеркало и поправив ожерелье из жемчужин и бриллиантов, которое плотно облегало шею и скрывало предательские морщины, выдающие ее возраст.
— Но, тетя Лили, мне нечего надеть, — сказала Гардения. — Это я и хотела вам сообщить. Ваши платья прекрасны, я никогда не видела такого количества за всю свою жизнь, но они так велики мне. Ивонна говорит, что переделка займет несколько часов, если не дней.
— Это так, мадам, — подтвердила стоящая у двери Ивонна. — Мадемуазель перемерила все платья, и там нет ничего, что бы она могла надеть и не казаться при этом смешной.
Герцогиня оглядела Гардению с ног до головы.
— Не могу же я повезти тебя к Ворту в этом жакете и юбке, — сказала она. — Люди будут смеяться. Даже Ивонна симпатичнее, когда отправляется на прогулку в выходные дни.