— Вы очаровательны, — ответил лорд Харткорт. — Вы будете любезны с господином Каннингэмом?
Гардения, ожидавшая от него совсем не таких слов, растерянно посмотрела на него.
— Любезна с господином Каннингэмом? — переспросила она. — Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.
— Думаю, вы все понимаете, — усмехнулся лорд Харткорт, — но ваша тетушка решительно настроена держать его подальше от вас.
— Тетя Лили не разрешила ехать с ним кататься одной, — проговорила Гардения. — Она объяснила мне, что так не делают. Наверное, я виновата, что сама предложила, но мне казалось, что в Париже все по-другому, совсем не так, как принято в Англии.
— Полагаю, вы понимаете, что вещи такого рода — всего лишь уловки, — заметил лорд Харткорт. — Мой кузен действительно горит желанием стать вашим другом. Он замечательный человек: добрый, великодушный. Не думаю, что вы когда-нибудь пожалеете, что позволили ему первым показать вам Париж.
— Кажется, все хотят это сделать, — просто сказала Гардения.
У нее возникло впечатление, а может, ей только привиделось, что при этих словах лицо лорда Харткорта застыло.
— Значит, у бедного Берти уже есть соперник, не так ли? — спросил он.
И на этот раз Гардения не поняла, что он имеет в виду.
— Полагаю, дело в том, — сказала она, — что тетя Лили хочет показать мне Париж сама. Сегодня весь вечер я с сожалением размышляла о том, что она не имела детей. Если бы у нее была дочь или сын, ей жилось бы намного лучше. Наверное, приятно устраивать вечера для своих друзей, но насколько приятнее устраивать их для всей семьи!
Лорд Харткорт промолчал, она повернулась и взглянула на него. Ее глаза на изящном личике казались огромными. Он повернулся к ней, потом протянул руку и взял ее за подбородок.
— Не пойму, вы глупы или действительно так наивны, как кажетесь? — спросил он.
Гардения хотела было ответить ему, сказать, что ее возмущает, когда ее называют глупой, но вместо этого какое-то странное выражение, которое, несмотря на слабый свет из окон, она заметила в его глазах, заставило ее затаить дыхание. Они стояли и глядели друг на друга. Она кожей ощущала исходившую от его пальцев теплую силу, проникавшую ей в душу и наполнявшую все ее существо сладостным трепетом.
Внезапное появление Бертрама Каннингэма, остановившегося в дверях, вывело их из этого волшебного оцепенения.
— А! Вот вы где! — воскликнул он. — Я вас везде ищу. Даже представить не мог, что вы здесь.
— Там слишком жарко для танцев, — сказал лорд Харткорт, убирая руку и поворачиваясь к своему кузену.
— А мне, когда весело, жара не мешает, — заметил Бертрам. — Пойдемте, потанцуйте со мной, мисс Уидон. Не всегда удается танцевать под такой оркестр, как в Мабийон-Хаусе.