Эверт Гульберг констатировал, что «Джонни Уокер» у него в стакане закончился. Особой склонности к алкоголю Гульберг не питал, но позади остались длинный день и долгая дорога, и он подумал, что на нынешнем этапе его жизни не имеет никакого значения, выпьет он один стакан виски или два. А значит, при желании вполне можно повторить, и он налил себе еще из миниатюрной бутылочки «Гленфиддиш».
Самым деликатным из всех дел было, разумеется, дело Улофа Пальме.
День выборов 1976 года Гульберг помнил в мельчайших подробностях. Впервые в современной истории Швеция получила буржуазное правительство. К сожалению, премьер-министром стал Турбьёрн Фельдин, а не Йёста Буман – человек старой школы, куда больше подходивший для этой должности. Но главное, Пальме потерпел поражение, и Гульберг мог вздохнуть с облегчением.
Соответствие Пальме должности премьер-министра являлось предметом не одного разговора за обедом в самых тайных коридорах ГПУ/Без. В 1969 году Пер Гуннар Винге был отправлен в отставку после того, как обвинил Пальме в принадлежности к агентам русской шпионской организации КГБ. В «Фирме» точка зрения Винге разделялась многими, но, к сожалению, во время своего визита в провинцию Норрботтен он взялся открыто обсуждать этот вопрос с губернатором Рагнаром Лассинатти. Тот дважды поднял брови, а потом проинформировал объединенную администрацию министерств, в результате чего Винге было велено явиться для индивидуальной беседы.
К досаде Эверта Гульберга, вопрос о возможных русских контактах Пальме так и остался без ответа. Несмотря на упорные попытки выяснить правду и отыскать решающие улики – the smoking gun,[13] «Секция» не смогла обнаружить ни малейших доказательств. В глазах Гульберга это являлось свидетельством не столько невиновности Пальме, сколько его особой ловкости и ума, благодаря которым он не совершал ошибок, свойственных другим русским шпионам. Год за годом Пальме продолжал от них увертываться. В 1982 году, когда он вновь стал премьер-министром, вопрос опять приобрел актуальность, но прогремел выстрел на Свеавеген,[14] и он навсегда остался на уровне теории.
1976 год оказался для «Секции» проблемным годом. В ГПУ/Без – среди немногих лиц, знавших о существовании «Секции», – стали раздаваться критические голоса. За прошедшие десять лет из Службы безопасности по подозрению в политической неблагонадежности было уволено в общей сложности шестьдесят пять человек. Однако в большинстве случаев представленные документы не содержали прямых доказательств, в результате чего некоторые крупные начальники заговорили о том, что «Секция» состоит из сумасшедших сторонников «теории заговоров». Гульберг по-прежнему закипал от ярости, вспоминая одно из дел, которое разбирала «Секция». Оно касалось принятого в ГПУ/Без в 1968 году человека, которого сам Гульберг считал явно не подходящим. Это был инспектор уголовного розыска Стиг Берглинг, лейтенант шведской армии, впоследствии оказавшийся полковником русской военной разведки ГРУ. Гульберг четырежды пытался добиться увольнения Берглинга, и каждый раз его требования игнорировались. Ситуация изменилась только в 1977 году, когда Берглинга стали подозревать уже и за пределами «Секции». Лучше поздно, чем никогда. Дело Берглинга стало крупнейшим скандалом в истории шведской службы безопасности.