– Эверт, вы просите нас вести оперативную деятельность против редакции журнала, – выразил сомнение Ваденшё. – Это же самый опасный путь.
– У тебя нет выбора. Либо ты засучиваешь рукава, либо самое время передать бразды правления кому-нибудь другому.
Брошенный вызов тучей повис над столом.
– Я думаю, что смогу справиться с «Миллениумом», – сказал наконец Юнас Сандберг. – Однако все это не решает главной проблемы. Что нам делать с вашим Залаченко? Если он заговорит, все остальные усилия будут напрасны.
Гульберг медленно кивнул.
– Знаю. Это моя часть операции. Думаю, у меня имеется аргумент, способный убедить Залаченко молчать. Но это потребует некоторой подготовки. Я сегодня же еду в Гётеборг.
Он умолк и оглядел собравшихся, затем уперся взглядом в Ваденшё.
– В мое отсутствие принимать оперативные решения будет Клинтон, – сказал он.
Немного подумав, Ваденшё кивнул.
*
Только в понедельник вечером доктор Хелена Эндрин, посовещавшись с коллегой Андерсом Юнассоном, признала состояние Лисбет Саландер настолько стабильным, что ей разрешили принимать посетителей. Первыми к ней пустили двух инспекторов уголовной полиции, которым позволили задавать ей вопросы в течение пятнадцати минут. Лисбет молча следила за тем, как полицейские вошли к ней в палату и пододвинули себе стулья.
– Здравствуйте. Я инспектор уголовной полиции, меня зовут Маркус Эрландер. Я работаю в отделе по борьбе с насильственными преступлениями здесь, в Гётеборге. Это моя коллега Соня Мудиг из стокгольмской полиции.
Лисбет Саландер не ответила на приветствие, на ее лице не дрогнул ни единый мускул. Соню Мудиг она узнала – инспекторша из группы Бублански. Эрландер холодно улыбнулся Лисбет.
– Меня предупредили, что вы обычно не бываете многословной с представителями власти. В таком случае хочу довести до вашего сведения, что вам не требуется ничего говорить. Однако я был бы признателен, если бы вы уделили нам время и выслушали нас. У нас несколько дел и слишком мало времени, чтобы обсудить все сегодня. В дальнейшем нам еще представится не одна возможность поговорить.
Лисбет Саландер ничего не ответила.
– Итак, во-первых, я хочу довести до вашего сведения, что ваш друг Микаэль Блумквист сообщил нам, что адвокат по имени Анника Джаннини готова представлять ваши интересы и полностью в курсе дела. Блумквист утверждает, что уже раньше при каких-то обстоятельствах называл вам ее имя. Мне необходимо получить от вас подтверждение справедливости его слов, а также узнать, хотите ли вы, чтобы адвокат Джаннини приехала в Гётеборг и представляла ваши интересы.