Все, что произошло дальше, Стив уже помнил смутно — настолько был поражен красотой Дороти. Он целовал и целовал ее губы, шею, грудь, гладил ее кожу, обнимал за тонкую, вибрирующую под его ладонями талию, вдыхал ее запах… запах молодого, разгоряченного его ласками тела. Он не посмел снять с нее трусики, но она сделала это сама. Его руки сами собой скользнули под ее юбку, которую она почему-то не стала снимать. Дороти пристально смотрела на него, и он не мог отвести взгляда от ее затуманенных от неги глаз. Его пальцы коснулись завитков волос и тут же, будто испугавшись, сбежали, очутившись на ее бедрах. Кожа на внутренней стороне ее бедер была нежной, прохладной и гладкой, как шелк. Наконец смежив веки, Дороти откинулась на диванные подушки, еле слышный стон вырвался из ее приоткрытого рта.
Он долго не отпускал Дороти и все гладил, ласкал каждый сантиметр казавшегося ему совершенным ее тела. Дождь за окном уже прекратился, и лучи заходящего солнца, прорвавшись через неплотно задернутые шторы, гуляли по ее коже. Ее изумрудные глаза сияли, ресницы дрожали от одного его дыхания, рот распахивался, как только его губы приближались к ее лицу.
Тогда ему было семнадцать, ей шестнадцать. Жизнь была прекрасна, а Стив — счастлив.
Он был счастлив целых шесть недель, до того вечера, когда она бросила ему под ноги букет фиалок.
Шаги на лестнице заставили его очнуться. Поспешно спрятав фотографию обнаженной Дороти в открытку, Стив захлопнул альбом и только успел спрятать за спину, как на пороге появился Майкл.
— Эй, домосед, ты не спишь? Можно к тебе?
Стив встал ему навстречу.
— Вы уже вернулись? Быстро.
— Дождь начал накрапывать. Все остались в беседке. Спустишься к нам?
— Обязательно спущусь, только чуть позже. — Стив подошел к столу и, повернувшись к Майклу спиной, бесшумно отодвинул ящик и бросил в него альбом.
— Я помешал? — спросил Майкл, останавливаясь за его спиной.
Стив быстро задвинул ящик.
— Нечему мешать. Я ничем не занят, — как можно равнодушнее ответил он, пряча руки в карманы.
— А я думал, ты предаешься воспоминаниям. — Майкл хохотнул. — Как говорится, настоящий рай — потерянный рай.
Избегая его пристального взгляда, Стив отошел к окну. Одним шагом преодолев расстояние между ним и письменным столом, Майкл выдвинул ящик стола, достал альбом, начал перелистывать. Стив хотел было остановить его, но только отвернулся к окну.
— Знакомые все лица, — присвистнул Майкл. — Какой милашкой была Дороти!
Стив продолжать смотреть в окно. Легкий дождик прошел, оставив после себя влажный след.